И снова ты, поэт с душою тонкой,
бежишь в шинок за жгучей самогонкой,
как будто лишь она и разрешит
вопросы, от которых всё болит.
Ты выпьешь, а потом совсем напьёшься.
А следующим утром проблюёшься
и снова схватишь ручку, словно шпагу,
чтоб оживить ей мёртвую бумагу.
Всю свою душу выложешь на ней:
мол, вся перед тобой! Хвали иль бей!
...Нужны ей похвальбы или удары,
как лишняя струна для той гитары,
которая вовеки не соврёт.
Она всегда одно своё поёт.