Эрнст Штадлер (1883-1914) — яркий поэт раннего немецкого экспрессионизма.
Родился и вырос в Эльзасе. Профессиональный лингвист и художественный переводчик. Изучал германистику, романистику и сравнительное языкознание в Страсбурге, Мюнхене и Оксфорде. Преподавал филологию в Страсбурге, Оксфорде и Брюсселе.
Ввёл в немецкоязычную поэзию длинную строку (Langzeile), следуя, как полагают некоторые исследователи, примеру американца Уолта Уитмена.
Погиб в Первую мировую войну во Фландрии в возрасте 31 года.
В этом стихотворении, опубликованном в 1913 году, Штадлер создаёт удивительные поэтические образы, связанные с только что возведённым мостом Гогенцоллернов (1911 г.). Арочная металлическая конструкция состояла из двух ж.д. мостов с четырьмя железнодорожным путями и одним автомобильным мостом с двухсторонним движением, что для того времени являлось высшим достижением инженерной и архитектурной мысли.
По обеим сторонам моста были установлены конные статуи коронованных особ и башни в неороманском стиле.
Мост вписан в единый архитектурный ансамбль с находящимися рядом главным вокзалом города и знаменитым готическим Кёльнским собором.
Это стихотворение Штадлера невольно ассоциируется со знаменитой третьей «Рейнской» симфонией Роберта Шумана, написанной композитором в 1850 году после посещения Кёльнского собора и после неудавшейся попытки уставшего от болезни музыканта-гения найти вечный покой в водах Рейна.
По указанной ниже ссылке можно послушать финальную часть симфонии в исполнении Frost Symphony Orchestra. Кроме того, молодую симпатичную пианистку (Зою Зениоди) не часто можно увидеть в роли дирижёра симфонического оркестра:
http://www.youtube.com/watch?v=bMp1I5A_2CQ
Иллюстрация из Интернета: современный вид Рейнского моста, на заднем плане — Кёльнский собор.
Ночью на поезде через Рейнский мост в Кёльне
1913 г.
Скорый поезд ощупью пробивается в ночной мгле.
На небе ни звёздочки. Весь мир — узкий длинный туннель в темноте.
Местами островки синего света прерывают тьму: огненные круги
Светильников, крыши домов, дымящиеся заводские трубы — всё это быстро пролетает одно за другим.
Затем снова всё чернеет, и кажется, мы въезжаем в утробу ночи.
Опять фонари, блуждающие во тьме, по одному в грустном одиночестве. Затем сразу несколько огней вместе вдоль пути.
Голые серые стены домов блекнут в сумерках и исчезают. Вот-вот что-то произойдёт. Кровь стучит в висках, тяжелеет голова.
В душе нарастает волнение. Вдруг под нами слышится шум, словно плеск морских волн:
Мы величественно летим высоко над рекой. Внизу миллионы огней беззвучно вытянулись в строй!
Река медленно несёт свои воды сквозь сверкающий парад! Ночные огни приветствуют нас нескончаемой чередой!
Словно горящие факелы! Торжественно! Будто корабли салютуют на синем море! Праздник ярких звёзд, души и ума!
Сколько ликования в глазах! Пока мы не проехали последние дома.
Затем наступила щемящая пустота. Голые берега. Безмолвие. Ночь. Раздумье. Созерцание. Причастие. И упоение,
Неудержимое влечение к благодати. К празднику жизни. К блаженству. К молитве. К морю. К вечному покою.
Fahrt ueber die Koelner Rheinbruecke bei Nacht
Der Schnellzug tastet sich und stoesst die Dunkelheit entlang.
Kein Stern will vor. Die ganze Welt ist nur ein enger, nachtumschienter Minengang,
Darein zuweilen Foerderstellen blauen Lichtes jaehe Horizonte reissen: Feuerkreis
Von Kugellampen, Daechern, Schloten, dampfend, stroemend nur sekundenweis
Und wieder alles schwarz. Als fuehren wir ins Eingeweid der Nacht zur Schicht.
Nun taumeln Lichter her.. verirrt, trostlos vereinsamt..mehr .. und sammeln sich.. und werden dicht.
Gerippe grauer Haeuserfronten liegen bloss, im Zwielicht bleichend, tot - etwas muss kommen.. o, ich fuehl es schwer
Im Hirn. Eine Beklemmung singt im Blut. Dann droehnt der Boden ploetzlich wie ein Meer:
Wir fliegen, aufgehoben, koeniglich durch nachtentrissne Luft, hoch uebern Strom. O Biegung der Millionen Lichter, stumme Wacht,
Vor deren blitzender Parade schwer die Wasser abwaerts rollen. Endloses Spalier, zum Gruss gestellt bei Nacht!
Wie Fackeln stuermend! Freudiges! Salut von Schiffen ueber blauer See! Bestirntes Fest!
Wimmelnd, mit hellen Augen hingedraengt! Bis wo die Stadt mit letzten Haeusern ihren Gast entlaesst.
Und dann die langen Einsamkeiten. Nackte Ufer. Stille. Nacht. Besinnung. Einkehr. Kommunion. Und Glut und Drang
Zum Letzten, Segnenden. Zum Zeugungsfest. Zur Wollust. Zum Gebet. Zum Meer. Zum Untergang.
Ernst Stradler, 1913