Р Е В И З О Р.
--------------
Стихотворное сочинение в пяти действиях и
пятидесяти двух явлениях по комедии
Н.В.Гоголя "Ревизор".
***
Действующие лица.
Антон Антонович Сквозник-Дмухановский, городничий.
Анна Андреевна (А.А.), жена его.
Марья Антоновна (М.А.), дочь его.
Лука Лукич Хлопов, смотритель училищ.
Жена его.
Аммос Фёдорович Ляпкин-Тяпкин, судья.
Артемий Филиппович Земляника, попечитель богоугодных
заведений.
Иван Кузьмич Шпекин, почтмейстер.
Пётр Иванович Добчинский, городской помещик.
Пётр Иванович Бобчинский городской помещик.
Иван Александрович Хлестаков чиновник из Петербурга.
Осип, слуга его.
Фёдор Андреевич Люликов, отставные
Иван Лазаревич Растаковский, почётные лица
Степан Иванович Коробкин, в городе.
Степан Ильич Уховертов, частный пристав.
Свистунов, Пуговицын, Держиморда, полицейские.
Абдулин, купец.
Февронья Петровна Пошлёпкина, слесарша.
Жена унтер-офицера.
Мишка, слуга городничего.
Слуга трактирный.
Гости и гостьи, купцы, мещане, просители.
***
Действие первое
Комната в доме городничего.
Явление 1.
Городничий, попечитель богоугодных заведений, смотритель училищ, судья, частный пристав, лекарь, два квартальных.
Городничий
- Да, господа, к нам едет ревизор!
Насмешка над судьбой, толь наговор,
что местный вот писака настрочил,
но, не дай бог, что Гоголь сочинил!
Присутствующие (перебивая друг друга)
- Да, кто таков? Откуда? Знать хотим?
И чем наш образ жизни не любим?
И кто дал право так ему судить,
и нас учить, как нам, здесь, дальше жить?
Городничий (значительно)
- Ну что ж, давайте обличать не станем
и до времён, до лучших, всё оставим!
Не осуждай, - и будешь не судим!
И честь свою достойно отстоим!
И сон, как в руку, нынче мне приснился,
и вот чему я странно удивился:
двум чёрным крысам, что во сне пришли
и вот вам, и известия дошли.
Городничий (открывает конверт, достаёт письмо, читает)
"Любезный друг, и кум, и благодетель!
Вот спешу поведать, как свидетель,
слуху-то нерадостную весть:
чиновник с предписанием уж здесь!
Губернию желает осмотреть,
а наш уезд ретиво досмотреть!
Представился, как частное лицо,
но говорит, по-моему, не всё!
И это не невинные смешки.
А так, как за тобой всегда грешки,
я знаю, из рук трудно упустить..."
(Да то, что ниже, можно опустить.)
"Внезапно наезжает всякий раз
и избегает посторонних глаз,
если инкогнито уже он не у вас,
то может появиться в любой час!"
Городничий (вкладывая письмо в конверт)
- Ну, далее семейные дела,
что нового нам жизнь преподнесла...
Так вот, пока не грянула беда,
известие обсудим, господа!
Ляпкин-Тяпкин
- Зачем же, отчего к нам ревизор?
Неужто над судьбою приговор?
Я, думаю, политика видна.
В России надвигается война!
Вот министерия и вздумала прислать,
чиновника на месте разузнать:
уж не питает кто к измене вкус?
Издалека мотают всё на ус!
Городничий
- Куда хватили! Разве вызвать смех?
В уездном городе измена? Для потех?
Хоть года три, куда бы не скакать, -
границы государства не достать!
Нет! Здесь по ветру строго, держи, нос!
Эх, ведать бы, не Гоголь преподнес?
Тогда бы знали, как себя вести,
и, что мотать на ус, что отмести!
К примеру, в попечительских домах,
больные ходят в грязных колпаках.
Какие мысли будут возникать,
и, что чиновник может здесь сказать?
И сколько, Землянику, не проси:
историю болезни прикрепи –
табличку по-латыни или как?
Забота о здоровье как-никак!
А уж накурят - даже не войти!
Без чиха и на пядь не подойти!
К смотрению худому отнести,
или на врачеванье занести?
Земляника
- Ну, колпаки не трудно заменить!
Табличку над кроватью прикрепить!
Ввели во врачевание больных:
лекарств не применяем дорогих;
к натуре ближе, если и помрёт,
то человек простой и так умрёт;
а на поправку выйдет, то к добру,
в здоровом теле хворь не по нутру!
Городничий (обращается к Ляпкину-Тяпкину)
- Вам, тоже посоветовал бы я,
к присутственным местам внимания,
поболее чем нонче уделять, -
в передней и гусей не сосчитать!
Шныряют под ногами ко всему,
просителям нет ходу потому.
Своё хозяйство и не завести?
Да только в таком месте не к чести!
В присутствии, ну как не пожурить,
повесили арапник высушить.
Вдруг ревизор изволит заглянуть?...
Пройдёт, тогда назад можно вернуть!
Бог чем, от заседателя несёт.
Ну, прямо, винокуренный завод!
Постоишь рядом - замирает дух!
Ему бы посоветовать есть лук.
Ляпкин-Тяпкин (оправдываясь)
- Ушибла в детстве мамка невзначай.
Вот с живота-то запах получай.
Нет, это невозможно, не пройдёт!
С тех пор от него водкой отдаёт.
Городничий
-Да я лишь так, чтобы заметить вам,
о том письме, с упрёком, по грешкам.
Чтоб жить и не иметь каких-нибудь,
так это надо свет перевернуть!
Ляпкин-Тяпкин (оправившись, от наскока говорит с пафосом и с каждой минутой голосу возвращается уверенность)
- Я, полагаю, грешки грешкам - рознь!
Беру я взятки! И не вижу кознь!
Щенки борзые - это ведь пустяк!
Городничий (прерывая)
- Нет! Взятка-взяткой, хоть вертите как!
Ляпкин-Тяпкин
- Щенками взятка - эка невидаль!
К примеру, шуба иль супруге шаль...
Городничий (опять прерывает)
- Что из того, что борзые щенки!
Вот вы, от веры в Бога далеки!
А я по воскресениям хожу
и там вас никогда не нахожу.
А следовало б должное отдать,
чем сотворенье мира представлять.
Да вас, послушать, - волосы столбом!
Ляпкин-Тяпкин
- Так сам дошёл и собственным умом!
Городничий
- Много ума похлеще иных бед,
отсутствие же, не всегда во вред!
Я о суде уездном так прошёл,
но вот, что в нашей школе я нашёл...
(Городничий подступает к Хлопову, стараясь, застращать его вопиющими фактами поведения учителей)
- Учителей самих под стать учить,
а не преподавание вершить.
В коллегиях учение прошли,
на деле от детей не отошли.
Иной гримасу скорчит, хоть умри.
На кафедру без боли не смотри.
Или вкруг шеи галстук повернёт,
ним бороду утюжит, либо трёт.
Оно между детьми-то и сойдёт,
а ревизор воспримет на свой счёт.
Из этого, чёрт знает что, суди.
Не доведи, Господь, не осуди!
Холопов (наклоняя голову и заикаясь)
- Уж сколько я просил не корчить рож!
Будь кем угодно, на кого похож!
Так предводителя перепугал,
что тот всё вольнодумием признал!
Городничий (продолжая)
- По части исторической - беда!
Что голова учёная, то да!
И знаний нахватался, просто, тьму,
и с жаром объясняет потому.
Иной раз так - не помнит и себя,
не походя, а с толком и любя.
Мне как-то слушать довелось его:
об ассирийцах, вавилонцах - ничего,
а с Македонского постиг его удар.
Я думал, что ей-богу, враз пожар!
Как с кафедры сбежит и что есть сил,
стулом об пол, как молотом хватил!
Я понимаю, Македонский, он герой,
но стул об пол, зачем трощить, постой!
Ну, за науку жизнь готов отдать.
Имущество не следует ломать.
Хлопов (обречённо)
- Что за напасти сыпятся на нас?
Всего боишься, молишься всяк раз.
А тут те преподносит человек,
стремящийся, затмить собою век.
Городничий (назидательно)
- Таков неизъясним закон судеб,
свой, каждому ниспослан Богом хлеб.
Что с умного, что с пьяницы - спроси?
А рожу скорчит - святых выноси!
И это было всё бы ничего -
инкогнито проклятое того!
А вдруг заглянет, спросит:"-Где судья?
Подать, Ляпкина-Тяпкина, сюда!
А попечитель заведений кто?
А, Земляника! Глаз не кажет что?"
Вот, где нам Гоголь блюдо преподнес!
И вот, что худо! Не подточишь нос!
***
Действие 3
---
Явление 6.
Те же Анна Андреевна и Марья Антоновна.
Городничий
- Осмелюсь-ка представить вам своё:
жена и дочь - семейство вот моё.
Хлестаков (раскланиваясь)
- Как счастлив я, и в своём роде честь,
и удовольствие большое есть.
Вас видеть и почтение всем вам.
А.А.
- Ещё приятней вас увидеть нам.
Особу знатную в вашем лице.
Хлестаков (рисуясь)
- Помилуйте, ещё приятней мне.
А.А.
- Чем комплименты отпускать для нас,
прошу покорнейше садиться вас.
Хлестаков
- Стоять уж рядом счастие одно,
но коль хотите,сяду. Всё равно,
как счастлив,что сижу уж возле вас
А.А.
- Помилуйте, услышать мне сейчас,
когда не смею на свой счёт принять,
и вам не следовало бы скрывать:
после столицы показалось как?;
вояжировка неприятной, так?
Хлестаков
- Что ж чрезвычайно неприятно, да.
И вот задумываюсь я всегда,
привыкший к жизни света,
а тут вдруг: дорога, грязь, невежество вокруг.
Если б не случай, так казнил себя,
(посматривает на Анну Андреевну и рисуется перед ней)
но он вознаградил за всё меня.
А.А.
- В самом деле, как вам неприятно?
Хлестаков
- Нет, сударыня, сейчас приятно.
А.А.
- Как же можно-с? Чести слишком много.
Не заслуживаю я такого.
Хлестаков
- Напротив, заслужили и вполне!
А.А.
- Да что вы! Я живу в деревне, где...
Хлестаков
- В деревне преимущества свои:
пригорки разные иль ручейки.
Конечно, с Петербургом не сравнить!
Эх, Петербург! Как здорово в нём жить!
Вы думаете, что, мол, жизнь моя,
как занят перепиской только я?
Начальник отделения-то мой,
всегда на дружеской ноге со мной.
Ударит по плечу, так невзначай:
"А приходи, братец, обедать, чай!"
Я в департамент только захожу
на две минуты и лишь им скажу:
"-Это вот так, а это тут весьма!"
А там уже чиновник для письма,
ну, этакая крыса и пером
тр, тр...пошёл писать, как помелом.
Меня даже хотели было быть,
коллежским асессором утвердить.
Да думаю, зачем всё это мне?
Сторож летит со щёткою в руке
и ещё на лестнице:"-Позвольте,
Иван Александрович, постойте!
Дайте почистить сапоги слегка!
(к городничему)
Пожалуйста, садитесь, господа!
Городничий, Земляника, Хлопов, Хлестаков (вместе)
Городничий
- Да чин такой, что постоять, возможно!
Земляника
- И постоим!
Хлопов
-Не беспокойтесь, можно!
Хлестаков
- Садитесь-то, прошу вас, без чинов.
(Городничий и все садятся.)
Не люблю церемоний, не таков.
Напротив, незаметно б проскользнуть,
да только выйду я куда-нибудь,
так уж молва-то следом и плывёт:
"-Вон, Иван Александрович, идёт!"
А один раз, ну, до того дошли
главнокомандующим приняли:
солдаты выскочили и бегом,
из гауптвахты сделали ружьём.
Знакомый офицер, после уже,
дословно говорил про это мне:
"-Ну, братец, совершенно похож ты:
главнокомандующий вылитый!"
А.А.
- Скажите как?
Хлестаков
-Да дело-то всё в том,
с хорошими актрисами знаком.
Там тоже разных водевильчиков...
И вижу часто литераторов.
И с Пушкиным на дружеской ноге:
"-Ну что, брат Пушкин? Как это тебе?"
Бывало, часто спрашиваю так.
"- Да так, брат, - отвечает - всё никак."
И коротко, а многое сказал.
Конечно же, большой оригинал.
А.А.
- Так вы и сочинитель, пишите?
В журналы, верно, помещаете?
Затея, стало быть, приятная?
Хлестаков
- Да, и в журналы помещаю я.
И много сочинений есть моих.
Вот только небольшая часть из них:
"Роберт-Дьявол", "Женитьба Фигаро",
"Норма" - уж дальше и не помню что.
Всё случаем, писать не хотел я,
но театральная дирекция:
"-Пожалуйста, ну, братец, хоть изволь!"
Ну коль:"-Пожалуй, братец, то изволь!"
И тут же в один вечер сотворил.
Всё написал, и тем всех удивил.
Такая лёгкость в мыслях у меня,
и чтобы не выказывать себя,
из скромности и тонкого вкуса,
именем барона Брамбеуса,
"Фрегат надежды", значит, подписал.
"Московский телеграф" - всё я писал.
А.А.
- Так, значит, тот Брамбеус - это вы?
Хлестаков
- А как же, я им всем правлю статьи.
Сам Смирдин поручение даёт,
за это сорок тысяч выдаёт.
А.А.
- Верно, и "Юрий Милославский" - вы?
Хлестаков
- Конечно, это всё мои труды.
А.А.
- Я сейчас догадалась по словам.
М.А.
- Ах, маменька, написано же там,
что сочинение Загоскина.
А.А.
- Ну, вот и здесь твоя спорность видна.
Хлестаков
- И точно, есть Загоскин на одной,
другой же "Юрий Милославский" - мой.
А.А.
- Думаю, наверно, ваш читала.
Хорошо написано, узнала.
Хлестаков
- Я признаюсь честно и впрямую,
что литературой существую.
И первый в Петербурге всем знаком:
Ивана Александровича дом.
(Обращаясь ко всем)
- И сделайте мне милость, господа,
коль в Петербурге будете когда,
то искренне прошу в гости ко мне.
Я даю балы тоже, как и все.
А.А.
- С великолепием и вкусом там,
уж верно удаются балы вам?
Хлестаков
- Ах, просто, не поверите вы мне:
в семьсот рублей арбуз лишь на столе,
и суп в кастрюльке из Парижа родом,
а привезли нарочно пароходом.
Откроешь крышку - пар, с ума сойти.
Подобного в природе не найти.
Я на балах-то всякий день-деньской,
и там у нас составился вист свой:
так министр иностранных дел, французский
посланник, значит, а потом английский,
ещё немецкий и, конечно, я.
А как же, нам без этого нельзя.
Играя, так уморишься ты, боже,
что, просто, ни на что и не похоже.
И как взбежишь по лестнице к себе,
кухарке, на четвёртом этаже:
"-Маврушка, на шинель..."-постой-ка де...
Что ж вру - забыл, живу в бельэтаже.
Чего лишь лестница стоит одна...
Взглянуть ко мне в переднюю, когда
совсем я не проснулся-то ещё,
а графы и князья толкутся всё,
и как шмели, лишь слышно: жу...жужжат.
Иной раз и министр проведать рад.
(Городничий и прочие с робостью встают со своих стульев.)
Мне да же на пакетах - новшество,
пишут: "Ваше превосходительство".
Я департаментом однажды управлял.
Странно: директор как-то уезжал.
А что, куда уехал - неизвестно.
Ну, натурально, толки, как известно.
И сразу: кому, как место занять?
Вот стали генералам предлагать.
Охотники брались - нет мудрено!
Рассматривать со стороны, оно,
и, кажется, легко на вид, ан не...
И сразу же курьеров шлют ко мне.
Не можете представить вы того:
да тысяч тридцать пять - мне каково?
"-Иван Александрович, ступайте!
Департаментом де, управляйте!"
Стал, признаюсь, чуточку смущаться.
Был в халате, хотел отказаться.
К государю, как дойдёт, негоже.
Да и послужной-то список тоже...
"Извольте, господа, согласен я,
и эту должность принимаю я!
Ну, так и быть, но: ни, ни - у меня!
Уж у меня ухо востро! Уж я..."
И точно, так бывало опосля,
когда ходил чрез департамент я, -
землетрясение, просто, стоит,
и всё трясётся, и как лист, дрожит.
(Городничий и прочие трясутся от страха .Хлестаков горячится сильнее.)
О! Я шутить-то не люблю никак.
Я им задал острастку, это так.
Меня сам государственный совет
боится в самом деле, а что нет?
Да я такой! Да я не посмотрю
ни на кого...и всем им говорю:
"Я сам себя, сам знаю, " - я везде.
И каждый день бываю во дворце.
Меня же завтра - издадут приказ:
произведут в фельдмаршалы сейчас...
(Поскальзывается и чуть-чуть не шлёпается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Городничий (подходя и трясясь всем телом силится выговорить)
- А ва-ва-ва-ва-ва...
Хлестаков (быстрым отрывистым голосом)
-Да что такое?
Городничий
- А ва-ва-ва-ва-ва...
Хлестаков (быстрым отрывистым голосом)
-Ну, что такое?
Мне непонятно заикательство.
Городничий
- Ва-ва...шество, превосходительство!
Изволите ли отдохнуть? Уж-то...
Вот комната, а там всё, что нужно...
Хлестаков
- Вздор - отдохнуть! Извольте, я готов!
И отдохнуть, и посетить, что вновь?
А завтрак, господа, хорош был дан...
Доволен.
(C декларацией)-Лабардан! О лабардан!
(Входит в боковую комнату, за ним городничий.)
***
Действие 5.
---
Явление 7.
Те же, частный пристав и квартальный.
Частный пристав
- Как верноподданный и зоркий страж,
имею честь поздравить лично вас,
ваше высокоблагородие,
и пожелать вам благоденствия,
отныне и на многие лета!
Городничий
- Спасибо! Ну, садитесь, господа!
(Гости усаживаются.)
Ляпкин-Тяпкин
- Антон Антонович, пожалуйста,
скажите, а как начались дела?
Ну, то есть постепенный ход всего?
Городничий
- Ход дела чрезвычайный оттого,
что выказал сам лично мнение
и сделал дочке предложение.
А.А.
- Так тонко и почтительно свершил,
так чрезвычайно, ладно говорил:
"Мне, верите, Анна Андреевна,
из одного лишь уважения,
к вашим достоинствам, клянусь судьбой..."
Прекрасный и воспитанный такой,
"Анна Андреевна - это не смех.
Мне жизнь - копейка. Но я не ропщу
и делаю всё это потому,
что уважаю ваши качества."
М.А.
- Ведь это говорил мне, маменька!
А.А.
- Да, перестань, ты ничего не знаешь,
и вечно в дела лезешь, лишь мешаешь!
"Анна Андреевна, я изумляюсь..."
И в таких лестных словах рассыпаясь...
А, когда захотела вдруг сказать:
"Не смеем такой чести ожидать,
" подкошенным, враз на колени пал,
и благородным образом сказал:
"Анна Андреевна, не сделайте, не-не-
несчастнейшим! И согласитесь мне
отвечать чувствами на страсть мою,
не то окончу смертью жизнь свою!"
М.А.
- Маменька, право, говорил он обо мне.
А.А.
- Конечно...было тут и о тебе.
И я ведь этого не отвергаю.
Городничий
- И даже напугал, я подтверждаю.
А стоя на коленях, говорит:
"Застрелюсь, застрелюсь!"- и весь дрожит.
Многие из гостей
- Скажите пожалуйста!
Ляпкин-Тяпкин
-Да, штука!
Хлопов
- Судьба уж так вела - и вся наука.
Земляника
- Ну судьба, батюшка, судьба - индейка!
И ходишь-то порою, где злодейка?
Заслуги привели к тому, так вот.
(В сторону) - И лезет счастье такой свинье в рот!
Ляпкин-Тяпкин
- Антон Антонович, пожалуй, вам,
что торговали кобелька, продам.
Городничий
- Э, в голове такая круговерть,
что мне-то, не до кобельков теперь.
Ляпкин-Тяпкин
- Коль нет, тогда сойдёмся на другой:
собак-то у меня выбор большой.
Жена Коробкина
- Ах, как Анна Андреевна, как рада
вашему счастию, вот уж награда!
Коробкин
- А где же гость находится теперь-то?
Наслышан, что уехал он зачем-то.
Городничий
- К своему дяде на день отбыл, да.
По делу очень важному весьма.
А.А.
- Чтоб испросить благословения.
Городничий
- Да, испросить благословения;
Но завтра же...(чихает).
Но завтра, же назад!...(чихает).
(Поздравления сливаются в один гул)
Благодарю, но завтра же назад!...(чихает).
(Поздравительный гул, слышнее других голоса:)
Частного пристава
- Здравия желаем, поздравляем!
Бобчинский
- Сто лет, и куль червонцев вам желаем!
Добчинский
- И продли бог, на сорок сороков!
Земляника
- Да, чтобы ты пропал!
Жены Коробкина
-Вот, чёрт, каков!
Городничий
- Покорнейше благодарю! И вам
того же я желаю.
А.А.
-Верно нам,
теперь придётся в Петербурге жить.
Признаюсь, здешний воздух выносить,
большая неприятность и порой,
уж слишком деревенский он такой...
Вот и мой муж... старается один...
Он там получит генеральский чин.
Городничий
- Ах, чёрт возьми! Признаюсь, господа,
хочу быть генералом очень, да!
Хлопов
- И дай бог получить, и жить без бед!
Растаковский
- От человека невозможно, нет.
А вот от бога можно ожидать.
Ляпкин-Тяпкин
- Большому кораблю, коль так сказать,
большое плаванье и чистых вод.
Земляника
- И по заслугам честь, и должность вот.
Ляпкин-Тяпкин (в сторону)
- Вот штуку выкинет, любезный друг,
когда он генералом встанет вдруг!
Не генеральство - корове седло!
Ему бы в самый раз-то подошло.
Ну, нет, брат, скоро не произойдёт.
Песня далёкая к тому ведёт.
Тут и почище претенденты есть,
а ведь не генералы, не та честь.
Земляника (в сторону)
- Эх, чёрт возьми, уж в генералы лезет!
И чего доброго, может, и влезет.
Ведь важности хватает у него,
даже лукавый бы, не взял его.
(Обращается к нему)
- Тогда, Антон Антонович, и нас,
не позабудьте.
Ляпкин-Тяпкин
- Что случится враз,
например, надобность, где по делам,
составьте покровительство-то нам?
Коробкин
- Гадаю, в следующем, вот, году,
сынка в столицу, значит, повезу,
на пользу государства де служить,
так ваша милость, буду вас просить,
протекцию сиротке оказать.
Место отца заступничество дать.
Городничий
- Готов стараться, готов оказать.
А.А.
- Да, ты, Антоша, готов обещать.
Во-первых, времени не будет там,
чтоб всюду успевать, подумай сам.
И как можно себя обременять,
и с какой стати это обещать?
Городничий
- Да, почему же? Можно иногда.
А.А.
- Конечно, можно, спору нету, да!
Но ведь не всякой мелюзге,
вот брать и покровительство оказывать.
Жена Коробкина
- Вы слышали, как нас честит она!
Гостья
- Да, она всегда была такова.
Я её знаю: посади за стол,
она и ноги вывалит на ...
***
Здесь приведены три Явления из различных Действий стихотворного сочинения «Ревизор».
Предлагаемый сценарий полностью соответствует прозаическому изложению комедии
и готов для постановки на сцене.
Заинтересованным лицам целостный материал будет представлен после оформления заказа.