И ещё раз о Гамлете.
А вместо предисловия.
Вот, что описывает Татьяна Шабалина в энциклопедии «Кругосвет» о театре «Глобус»:
Театры для широкой публики строились в Лондоне по преимуществу за пределами Сити, т.е. — за пределами юрисдикции лондонского муниципалитета. Это объяснялось пуританским духом городских властей, враждебно относящихся к театру вообще. "Глобус" представлял собой типичное здание общедоступного театра начала 17 в.: овальное помещение — в форме римского амфитеатра, огороженное высокой стеной, без крыши. Свое название театр получил от украшавшей его вход статуи Атланта, поддерживающего земной шар. Этот земной шар ("глобус") был опоясан лентой со знаменитой надписью: "Весь мир лицедействует" (лат. Totus mundus agit histrionem; более известный перевод: "Весь мир — театр").
Это было чрезвычайно важно: не нужно забывать, что внимание зрительного зала не поддерживалось никакими вспомогательными средствами — спектакли шли при дневном свете, без занавеса, под непрерывный гул публики, оживленно обменивавшейся впечатлениями в полный голос.
Зрительный зал "Глобуса" вмещал, по разным источникам, от 1200 до 3000 зрителей. Точную вместимость зала установить невозможно — сидячие места для основной массы простолюдинов предусмотрены не были; они теснилась в партере, стоя на земляном полу. Привилегированные зрители располагались с некоторыми удобствами: по внутренней стороне стены шли ложи для аристократии, над ними помещалась галерея для зажиточных. Самые богатые и знатные сидели по бокам сцены, на переносных трехногих табуретах. Никаких дополнительных удобств для зрителей (включая туалеты) не было; физиологические нужды при необходимости справлялись запросто, по ходу спектакля — прямо в зрительном зале. Поэтому отсутствие крыши можно было расценивать скорее как благо, нежели как недостаток — приток свежего воздуха не давал задохнуться преданным поклонникам театрального искусства.
Впрочем, подобная простота нравов вполне отвечала тогдашним правилам этикета, и театр "Глобус" очень скоро стал одним из главных культурных центров Англии: на его сцене ставились все пьесы
У. Шекспира и других выдающихся драматургов эпохи возрождения.
Однако в 1613, во время премьеры шекспировского Генриха VIII, в театре случился пожар: искра от сценического пушечного выстрела попала в соломенную крышу над глубинной частью сцены. Исторические свидетельства утверждают, что жертв при пожаре не было, но здание сгорело дотла. Конец "первого Глобуса" символически ознаменовал собой смену литературно-театральных эпох:
примерно к этому времени У. Шекспир перестал писать пьесы.
*
А к чему здесь приведены вышеизложенные цитаты да к тому,
что все мы - живые люди.
И сгоревший театр не означает завершение сценической жизни пьесы.
И на пепле можно погреть руки.И будем!
А сгорим от стыда, так на миру и смерть красна!
ПРИНЦ ДАТСКИЙ. Трилогия.
Эльсинор. Гамлет.
Действующие лица:
Клавдий - король Датский,
Гамлет - сын покойного короля и племянник царствующего короля,
Гертруда - королева Датская, мать Гамлета,
Фортинбрас – принц Норвежский,
Полоний - ближний вельможа,
Лаэрт - сын Полония,
Офелия - дочь Полония,
Горацио - друг Гамлета,
Корнелий – придворный,
Розенкранц – придворный,
Гильденстерн – придворный,
Озрик - придворный,
Призрак отца Гамлета.
Священник.
Два могильщика.
Актёры.
Вельможи, дамы, офицеры, моряки, гонцы и другие слуги.
Место действия – Эльсинор.
Вступление.
Над Датскою землёй беда.
Ещё темней, мрачней вода.
Что омывает берега,
готовых кинуться в бега,
от мест, где зла нет и преград.
Где убивает брата брат,
чтоб тайную мечту свершить:
на трон взойти и власть вершить!
И где жена, поправ обычай
и кодекс чести и приличий,
едва оплакав мужа прах,
с убийцею вступает в брак.
Закрыв глаза на стыд и совесть
и тем, поведав миру повесть,
бросая в жар и гнев умы
на пиршестве среди чумы!
Но смирится ли с этим сын,
что в горести скорбит один,
не веря россказням и слухам
что, мол, отец расстался с духом,
когда в саду сном пребывал
и там укус змеи познал,
что так с самоубийством очень схоже
и что всё это есть перст Божий?
Часть первая.
Замок. Комната Офелии.
Офелия одна.
Когда Офелия проснулась,
в истоме сладко потянулась
и,пребывая в неге сна,
увидела,что не одна.
Что странный дух над ней витает,
плащом как тенью накрывает,
сдавив дыхание в груди,
и взглядом сверлит всё внутри.
Позвать на помощь ей нет мочи
иль это козни тёмной ночи,
что всех сковала в Эльсиноре,
а ей сулит одно лишь горе
от Гамлета любви безумной
порой в поступках неразумной
и обнажившей странный лик
впадающей в истошный крик?
И сам он низенький и полный
с животиком и к пище склонный
угрюмый мрачный ко всему
проигрывает потому
и шпагой об пол задевает,
когда пронзительно бросает
взгляд на обидчиков своих
слагающих насмешек стих!
И где любимый мной Лаэрт?
К чему прощания конверт?
Духов редчайших аромат?
Одна опора ты мне брат!
Что ты во Франции оставил
и вновь меня страдать заставил
и сан затворницы принять
и лучшей участи лишь ждать?
Замок. Полночь.
Гильденстерн, Розенкранц, Корнелий.
Услышав плач девичьих трелей,
выказывая прыть свою,
вмиг поспешили к королю
стремясь, покой его лелеять
и тайну Гамлета развеять
задумчивость печальных глаз
предмет страданий и отказ.
Вот тут и Гамлет появился,
едва с Горацио простился
и с вечной думой об отце
вдруг встретил призрак в темноте
разительно с ним внешне схожий
манерой говорить похожий,
что только речь свою повёл,
смиренье в Гамлете нашёл
и молвил голосом забвенья
и требовал за смерть отмщенья.
Призрак.
Тому, кто слухи распустил,
что змей его жизни лишил,
а сам надел его корону
и устремился алчно к трону
и есть самый коварный змей
вне вскрытой сущности своей!
Но мать твоя – моя жена
неужто в трауре слепа
иль в отрешенье, наконец,
с убийцей стала под венец
и с ним же, разделила ложе,
коль рассудить – измены строже
кровосмешение и блуд
ну как не содрогнуться тут?
О рать небес! К чему лукавить?
Ад сущий, что ещё добавить?
Тебе ли суть не обличить
и правосудие свершить?
Но смерть не торопить порою,
а взять искусною игрою.
Раскрыть злодейство до конца.
И обесславить подлеца!
(И Гамлет стал искать поддержку,
но встретил только лишь насмешку
от той, кому всё доверял
и на устах благословлял.
В ком сердце и души не чаял,
от счастья призрачного таял,
отвергла чувств тревожных боль,
на раны посыпая соль.)
Вот тут-то и возьмём ремарку,
чтоб повесть не пошла насмарку
из-за превратностей любви
душа горит сердце в крови.
Но смысл другой этих терзаний
и неуёмности страданий,
хотя любовный недуг есть –
месть за поруганную честь!
И принц норвежский Фортинбрас
мечом издалека потряс,
и на коне гарцуя ловко,
приветствуя собрата громко
и не желая отдохнуть,
на Польшу продолжал свой путь
поляков дерзких проучить
и власть на землю утвердить!
(Итак, один он в своём горе,
как волны стонущего моря
на берег, с шумом накатив,
уходят прочь прыть, погасив
чтоб с новой силою собраться
и пеною седой взыграться
и броситься в который раз
под леденящий душу глас!)
А тут и трубы протрубили,
кибитки у ворот застыли.
Театр приехал на гастроли,
артисты разучили роли
и про любовь и про измену
забавам шутовским на смену
трагедии и водевили
учли все вкусы, не забыли.
Но не из Плавта и Сенеки,
а Гамлета – все строки эти
и не библейский фарс из книги,
а замка жизнь его интриги
и трон, окрашенный в багрец
и окровавленный венец,
и брак поспешный на крови
прелюбодействию сродни!
Гамлет.
Терзание покой мой гложет,
а подозрение лишь множит
под доводом прямых улик
убийцы гнусный, жалкий лик.
И пусть он мантией сокрытый,
но путь к отмщению открытый
и короля грехи видны,
пред судом Божьим все равны!
О друг Горацио садись!
И в лица алчные всмотрись!
Готова к представленью роль.
Как поведёт себя король?
Коль дрогнет мускул на лице,
знать тлеет совесть в подлеце
задетая вконец сатирой,
а дальше дело за рапирой!
Быть или не быть – вопрос вечный
и в нашей жизни скоротечной
нам уготованный судьбой
в пылу борьбы с самим собой
в душевных муках и сомненьях
и века бренного глумленьях
лишь успеваешь, смысл познать
как тут же сон спешит сковать!
Но смертный сон лишь подытожит,
что слабость наша не поможет
от гнёта власти уберечь
судейский произвол пресечь
и что бесславная кончина
в бездействии одна причина
и что защита, а не страх
оружие в наших руках!
А мысли наши о дне Судном
сидят в сознании подспудном
что Бог терпел и нам велел
нас оставляет не у дел!
То мысли трусости убогой,
свернувшие перед невзгодой
в начале тяжкого пути,
что выпало судьбой пройти.
Однако нет роптанью места,
и дух вскипает до протеста
с решимостью чинить отпор
на непристойный приговор!
Но кто любовь смирить сумеет,
тот бренным миром овладеет,
сверкая звёздочкой из тьмы
уняв досужие умы!
И безответность чувств холодных
приемли всё в тонах достойных.
Офелия! Прочь, не гони!
Всё, чем я грешен, помяни!
(Конец первой части).
Вступление.
Встаёт рассвет над Эльсинором
и ночь глядит на день с укором,
что смену занять торопит,
что доброго миру сулит?
Отмщенья жаждущий добьётся
и призрак больше не вернётся
земных тревожить и смущать
в бездействии увещевать.
И повинуясь власти слепо
отец и дочь умрут нелепо
а сын, пытаясь защитить
убийцу мнимого убить,
поддавшись злому наговору
да с Гамлетом затеет ссору
стараясь, оскорбленье смыть
и честь семьи восстановить!
Часть вторая.
Замок. Комната Офелии.
(Опять Офелия проснулась,
от грустных мыслей содрогнулась,
Полонию, отцу призналась).
Офелия.
Что Гамлета слов испугалась.
Уж, больно странным он казался
и в ярости слепой, метался,
искал врагов вокруг себя
в облике дяди-короля.
Мать-королеву проклинал,
сообщницею называл
и что их брак не по любви,
а союз падких на крови.
А то вдруг голос, изменив
и руку сердце, предложив,
но получив на то отказ,
просил меня в который раз
в монастыре монашкой жить
тем грешников на свет плодить.
И что он честен сам к себе
такой же грешник по судьбе
уж лучше б не рожала мать
но это Богу только знать
Нам давшему ум совесть честь
и в этом высший суд наш, есть!
(Полоний дочь не прерывал,
сочувственно словам внимал,
всё больше убеждаясь в том,
что Гамлет тронулся умом,
а чтобы недуг излечить
принц должен в Англию отбыть
и там за книгами вдали
рассеять страсть горькой любви.
На том решили с королём,
во мнении сойдясь вдвоём
опасность так предотвратить,
ненужных слухов не плодить.
Тем, подтверждая мудрость спора:
- безумству сильных – глаз надзора!)
Площадь перед замком.
(-Пора! - глашатай на котурнах
в словах своих под стать сумбурных
под взрыв хлопушек конфетти
взывает зрителей зайти).
Глашатай.
Не Плавта не Сенеку ставим!
Творенье Гамлета представим!
Скорей, дружней почётный люд!
Вот-вот события грядут!
Зала замка.На ней декорации.Играют гобои.
Входят актёры.Начинается пантомима.
Полдень. Дворец и чудный сад.
В нём спелых яблок аромат
облитых сочною росой
с настырно липнущей осой.
Спокойствие благоухает,
король на травке отдыхает,
сморил его сладчайший сон.
Что доброго в нём видит он?
Шаги зловещие украдкой
наёмник движется с оглядкой
над спящим замер в руках яд
как наставлял убийца-брат
флакон поспешно открывает
и в ухо короля вливает.
Ну чем не смерть и среди сна?
Негаданно собой сама?
Со сцены слёзы плачи вопль.
Бежит из зала лже-король
и королева вслед за ним,
что померещилось двоим?
И зрители вскочили с мест
восприняв короля протест
здесь в обстановке непростой
как оскорбление игрой.
Стрелы отмщенья долетели,
достигнув требуемой цели,
король повержен и раним,
уликой веской уязвим,
мать-королева вся в слезах
и гнев сдержать свой не в ладах
Полония шлёт от дверей
призвать к ней Гамлета,скорей.
Море. Корабль. Каюта. За столом сидит Гамлет.
А что же Гамлет? Вдалеке
бумага стол перо в руке.
Мыслями дома душой здесь
слагает трепетную песнь.
Гамлет.
Быть или не быть – сонм сомнений
надежд внезапных потрясений
лавиной рушатся, порой
испытывая нас судьбой.
И нет спасенья от метаний,
ночей бессонных и терзаний
когда вскипает в сердце кровь
причиною тому – любовь!
И если чувств взаимность тлеет,
то отклик теплотой согреет
стремлений дух приободрит
и одой счастья зазвенит.
Отказ протест лишь порождает
негодование взрывает
в желании сорвать личину
и безответности причину!
И гложет страсть сломить холодность
неверие и безысходность
огонь сердечный возродить
в согласии по жизни плыть.
И пусть моря нас разделяют
и те, кто разлучил нас, знают,
что я Офелия вернусь!
Пред Богом на любви клянусь!
(Конец второй части.)
Вступление.
Апофеоз достоин слёз
увенчан шлейфом чёрных роз.
Сошлись тут мнимые враги,
глаза горят, клинки наги.
А лже-король с усмешкой зрит:
«- Тот будет прав, кто победит!»
Вот только сам не знает он,
что к скорой смерти обречён.
А схватка близится к концу
и успех каждому к лицу.
В атаку с дерзостью идут
и оба замертво падут.
И свет померкнет на глазах,
слова застынут на устах
и души к небу отойдут,
покой желанный обретут!
Часть третья.
Равнина в Дании.
Гамлет.
Привет Горацио мой друг!
Любезностям брат недосуг!
Людей с посланием прими
и к королю препроводи!
Со мной оказия случилась,
лишь судно в море удалилось,
как нас пират атаковал,
и я с командой бой принял.
Так вот, когда врага теснил,
на борт его в пылу вступил.
И тот не тратя лишних слов,
взмыл паруса и был таков!
В плену узнав, кто я такой,
достойно обошлись со мной,
а чтоб мог службу сослужить,
меня решили отпустить.
Так что на днях домой вернусь,
ответа только лишь дождусь,
тогда спокойно посидим
и обо всём поговорим.
Как там Офелия? Пусть знает,
что Гамлет без неё страдает!
Терпеть не в силах, нет и мочи!
Разлука с ней подобно ночи!
Замок. Покои короля. Входит слуга с гонцами.
Слуга.
Письмо король от принца Вам!
Король.
(Не веря собственным глазам
вскрывает поданный конверт).
(К Лаэрту)
Прочтите вслух, прошу Лаэрт!
Лаэрт(читает).
Высоко державный! Я один,
На берег высажен нагим!
И завтра после тяжкой ночи
хочу предстать пред Ваши очи!
Согласие в том испросить
и всё подробно изложить!
А дальше Вам уже судить,
что дальше делать, как мне быть?
Король.
Так странно мысли излагать,
что не могу я толк понять.
Лаэрт прошу Вас, не спешить
и нить последствий обсудить!
Лаэрт.
Но если будете мирить,
чтоб Гамлету жизнь сохранить,
то пути наши разошлись,
в оценке мнений не сошлись!
Король.
Нет! Замысел совсем иной!
И Гамлет сам тому виной!
Будешь орудием моим!
Вместе победу отстоим!
И твой клинок будет наточен
его для виду и не очень.
Великодушный промолчит!
И чуждый к козням не узрит!
И ядом смажем мы жало,
лишь оцарапаешь его,
то смерти уж не избежать!
Не заподозрит даже мать!
Мы умышленно разорвали ход событий оригинала.
Предполагая,что герои изменят последствия и уйдут от кровавой мести.
Но те не путают заученные роли и действуют по писаному.
А посему восстанавливаем хронологию,дабы самим не попасть на крючок.
(Начало вставки).
Покои королевы.
Королева – придворным.
А вы Гильденстерн, Розенкранц
используйте последний шанс.
Трагедию предотвратите,
и вместе с Гамлетом плывите
и пусть он в Англии найдёт
своим терзаниям исход
и не накличет новых бед
и обуздает вздорный бред!
Покои короля.
(Тем временем король в сердцах
и с пеной злобы на устах,
Полония вновь призывает
и к королеве отправляет).
Король – Полонию.
Чтоб спрятавшись там за ковром,
дословно передашь потом,
о чём мать с сыном говорили,
в чём разногласия их были?
Покои королевы. Королева
Гамлет.
О мать не знает, как начать
и сын не может отвечать,
без обвинения друг друга
как панацея от недуга,
когда б слова смыли позор
и оборвали разговор
о том, кто их вчера роднил,
а вот теперь разъединил?
И мать не в силах продолжать,
стала о помощи взывать,
от взгляда Гамлета робея,
и от бессилия немея
(как тут же шорох за ковром
Полоний сиплым голоском
призыв о помощи вторил,
чем Гамлета и удивил).
Гамлет.
Я ставлю на спор золотой,
что крысе не уйти живой!
(И шпагу с ножен вынимает
и ней ковёр насквозь пронзает
в надежде, что король за ним
и подлецом меньше одним.)
Но Боже праведный! Конец!
(То был Офелии отец…)
Замок.
Весть мигом облетела двор.
И вновь встревожен Эльсинор,
Едва уняв утраты, боль
так значит прав дядя-король,
когда безумство пресекает,
принца под стражей высылает,
дабы интриги прекратить
и дальше с миром в замке жить?
Вот только с замыслом порочным
он шлёт послание с нарочным
с просьбой посланников принять
и почести им оказать,
А после яства предложить
и незаметно яд подлить.
Инстинкт природы не сдержать –
змея не может не кусать!
Офелия.
А, что ж Офелия? Узнав,
рассудок тут же потеряв,
невестой праздно нарядилась
и бабочкой от горя взвилась.
И полетела на простор,
куда манил безумный взор
подальше от кровавых стен,
где даже воздух скован в плен
и где пропитано всё лестью
и все пути ведут к бесчестью
и мало, кто не согрешит,
а месть расправу завершит.
Листом безропотным дрожала,
Былинкой к земле припадала,
отца и брата слёзно звала
и трепетно помощи ждала.
В ответ безмолвие лишь эхом
с беззвучным сатанинским смехом,
Сжимая цепкою рукой,
терзает душу и покой,
и мысль запавшая глубоко:
«- Так поступать с отцом жестоко,
а после руку предлагать –
сродни цинизму и под стать!»
И вот река её встречает,
ласково в воду зазывает,
назвав родимою сестрой.
И подхватив быстрой волной,
как лилию несёт потоком
под неусыпным Божьим оком
туда, где ждёт её защита,
в царство могучего Аида!
Замок. Покои короля.
Но, что за шум в столь скорбный час,
кто в горе не смыкает глаз,
рвётся в покои короля,
преграды на пути снося?
Лаэрт с датчанами спешит,
негодованием горит
узнать всю правду до конца
о странной гибели отца.
А смерть сестры ярость вспылила
и жаждой мести разозлила!
Лаэрт.
О, трепещи злодей-король!
Хватит на раны сыпать соль!
Чаша терпения полна!
Ответишь за грехи сполна!
И скорым будет чести суд!
Открой засовы жалкий плут!
Король.
Постой храбрец не торопись!
В хитросплетенье разберись!
Уйми бушующий пожар!
Тот, кто нанёс тебе удар,
не тут под мантией сокрыт,
в море просторы бороздит
и в Англию свой держит путь,
открыть познаний жизни суть.
Что ни о чём он не жалеет
и рок судьбы над ним довлеет
и что свершилось потому
угодно Богу одному.
И что Лаэрта не боится
и с ним готов в бою сразиться
и пусть удача подтвердит,
кто в поединке победит!
Лаэрт.
(Лаэрт не верит не на миг,
но наговор тяжесть улик
сразившее его как гром,
рисуют Гамлета врагом).
(Конец вставки. Дальше по тексту).
Кладбище. Могильщики с заступами и прочим.
Те временем могилу роя
и меж собою громко споря,
могильщики твердили вслух:
Первый могильщик.
Что быть не может мнений двух,
коль человек грех совершает
и сам себя жизни лишает,
не должен быть прощённым он
и христиански погребён!
И будь не знатна дама эта,
другого б не было ответа,
но власть большая им дана
и будет с тем погребена!
Хотя стариннее дворян
могильщики у христиан
садовники, кто не слыхал?
В писании: «Адам копал!»
Подходят Гамлет, Горацио.
Гамлет.
Умом понять мне не под силу,
хвалить свой труд и рыть могилу?
А впрочем, есть ли в этом зло,
когда такое ремесло и окружение под стать.
Рассудок вправе ль осуждать?
Коль скорбь и ритуал всецело
для них обычное, лишь дело?
Да странно, чтобы пел мужик,
врезаясь заступом на штык,
и череп, выбросив наверх
и оземь стукнув как на смех
ну словно Каинову челюсть,
а ведь предположить, осмелюсь,
что был у черепа язык
и он пал как этот мужик?
А может даже был политик
и государь устав от критик,
несчастного жизни лишил
и тем проблемы все решил?
И пусть могильщик мне ответит,
кого сегодня яма встретит
да пусть придержит свой язык!
Я к путанице не привык!
Первый могильщик.
Что ж сударь! Эта вот могила
для той кто христианкой была.
Но богу душу отдала.
Выходит значит, умерла.
Гамлет.
До чего точен этот плут!
Вздор не несёт, когда припрут!
И молвит связно и умно.
Могильщиком служишь давно?
Первый могильщик.
С тех пор как наш король покойный
похвалы почестей достойный
да Фортинбрасса одолел,
и праздновать успех велел.
В тот день родился Гамлет-сын.
Замкнутый мрачный без причин.
На почве той ума лишился.
И сослан в Англию лечиться.
Гамлет.
Так далеко и почему?
Здесь что ли места нет ему?
Первый могильщик.
Там все такие не заметят.
Как своего достойно встретят.
Я в Дании уж тридцать лет
и глупостей подобных нет.
А вот ещё череп один.
Был сумасбродом господин.
Бутылку рейнского не выпил.
На голову мне залпом вылил.
Думал, за шутку все сочтут.
Эх, Йорик королевский шут!
Гамлет.
Его я знал! И был он умным
и бесконечно остроумным.
И выдумкой весь двор дивил
и на спине меня носил.
Я эти губы целовал,
От шуток дерзких хохотал.
И день с ним был всегда удачным.
И вот теперь череп невзрачный.
Да так земля нас искажает
и в тёмный прах преображает,
суля безропотную роль!
(И в сторону!) Идёт король!
Гамлет, Горацио отходят в сторону.
К могиле подходят король, королева, их свита,
священники и прочие процессией, Лаэрт,провожающие.
Лаэрт.
Какой ещё обряд скажите!
Плоть непорочную примите!
И передайте в мир иной
святую с чистою душой!
Священник.
Всё, что возможно мы свершили!
Святой обряд не осквернили!
Почесть достойно отдана
хотя и смерть её темна!
Лаэрт.
О, опускайте гроб скорее!
Людей я не встречал черствее!
Но знайте, здесь цветы взрастут!
Вам же за муки воздадут!
(Соскакивает в могилу).
Скорбью отчаянья кричу!
В последний раз обнять хочу!
Засыпьте мёртвую с живым!
И будем мы холмом одним!
Гамлет (подбегает к могиле).
Как? Кто? Офелия? Когда?
Нелепость! Горькая беда!
В неведение изумлён!
Свершившимся всем потрясён!
(Соскакивает в могилу).
Плоха твоя молитва прочь!
И голову мне не морочь!
Руки от горла убери!
Схватывается с Лаэртом.
Приближённые разнимают их,и они выходят из могилы.
Гамлет (исступлённо).
Зачем покойной дух тревожишь?
Что для неё ты сделать сможешь?
Терзаться? Биться? Голодать?
Напиться уксусу? Рыдать?
Съесть крокодила? Съесть гориллу?
И хныкать, соскочив в могилу?
Зарыться заживо и в ней
прыщом ждать участи своей?
Чей узел хвастовства потуже?
Умею хвастать я не хуже!
Её любил я и могу поклясться,
что сорок тысяч братьев не сравнятся!
Зачем Вы сударь так обходитесь со мной?
Мне всё равно и по причине той
хотя бы Геркулес весь мир разнёс,
А кот мяучит и гуляет пёс!
(Уходит).
Королева.
Не слушайте безумство! Это бред!
Страсти улягутся, и воцарится свет,
над теменью гнетущей суеты,
Спокойствия душевной теплоты.
Король.
Горацио, уйми его задор!
(Лаэрту).
Будь терпелив и помни уговор!
Тогда и нам спокойный будет час.
Пока терпенье – лучшее для нас!
(Уходят).
Зала в замке.
Ну, вот и Судный день настал!
И час расплаты трепетал,
окрашенный в кровавый свет
всходил безудержно рассвет!
Гул пересуд и кривотолков
затих на пьедестале колком.
Накалена правды стезя
и отступать уже нельзя.
Входят король, королева, Гамлет, Горацио, Лаэрт, Озрик,
вельможи и другие приближённые с рапирами и рукавицами.
Стоит стол и на нём кувшин с вином.
Гамлет (Лаэрту).
Простите, сударь я Вас оскорбил.
Мучительным поступок этот был.
Задевший Вашу честь природу чувство,
но знайте это лишь безумство!
И Гамлет к Вам враждой не наделён!
Он сам из тех, кто сильно оскорблён!
И розни дружбу предложить готов радушно!
Пусть буду я прощён великодушно!
Лаэрт.
Слова раскаяния ублажают слух,
и сними, в сердце примирим мой дух,
но долг отмщенья и в вопросе чести
иного выбора мне нет как чувство мести.
И клятва, данная превыше пути к миру,
и призывает взяться за рапиру,
и строгий суд и приговор – не отвратим!
Он неразрывен с именем моим!
Король.
Так значит, уговор бьём по рукам?
Озрик, подай рапиры господам!
Для поединка нет больше преград,
но только знайте, бьюсь я об заклад!
Гамлет.
Я слышал Ваш заклад на слабой стороне.
И тем достойней заслужить победу мне.
Король.
Довольно вас речами искушать!
Я пью за Гамлета! И будем начинать!
Гамлет и Лаэрт сходятся. Бьются.
Лаэрт вскипевший до конца
пошёл в атаку: -За отца!
А второй выпад: -За сестру,
и за ту грязную игру,
которую затеял с ней
по дерзкой прихоти своей
ты – Гамлет! И твоя вина
будет оплачена сполна!
Гамлет.
Постой, Лаэрт! Прими отпор!
Всё это гнусный наговор
того, кто нас разъединил,
и друг на друга натравил!
Но я готов с тобой в бою
за правду постоять свою,
тем пересуды прекратить
и честь свою не уронить!
(Как знать, как долго б схватка длилась,
И в пользу, чью чаша склонилась,
когда б внезапно горячо
не обожги рана плечо?
И тут же Гамлет замер вдруг,
рапиру выпустил из рук.
Лаэрт мгновенно отступил.
Орудие к ногам сложил).
Королева (Гамлету).
Ты тучен и одышлив посмотри!
Возьми платок, и лоб свой оботри!
За твой успех пьёт королева-мать!
Король.
Не пей, Гертруда! Лучше подождать!
Королева.
Простите, сударь! Хочется испить!
Король (в сторону).
Чаша отравлена и поздно заменить.
Королева.
Как странно голова вдруг закружилась!
О, Гамлет мой, питьё! Я отравилась!
Гамлет.
О злодеянье! Двери на запоры!
Предательство! Сыскать! Прочь уговоры!
Подскакивает к Лаэрту.В порыве меняются рапирами,продолжают схватку.
Гамлет (Лаэрту).
Как с неженкой со мной Вы не деритесь!
Рапиры ярости моей поберегитесь!
Искусства Вашего сражаться не боюсь!
Победы долгожданной я добьюсь!
К успеху своему с кровью дошёл!
И наношу разящий Вам укол!
Лаэрт(падает).
Я умираю, но и ты убит!
Печальной участи никто не избежит!
Предательский снаряд в твоей руке,
Нанёс смертельную он рану и тебе.
Покрыто ядом лезвие его
и мать твоя погибла от него.
Лежу беспомощно, но мстить тебе не склонен!
Скрывать я не хочу! Король виновен!
Гамлет.
Клинок отравлен тоже? Быть беде!
Змея кусающая хвост себе
коварна и опасна словно тля.
(Бросаясь, поражает короля).
Король.
На помощь! Помогите! Я ведь ранен!
Гамлет.
Отныне блудодей ты бездыханен!
Испей напиток участи своей!
Ступай и ты за матерью моей!
(Король умирает).
Лаэрт.
Расплата унесла злодея в ад.
Заслужено он сам готовил яд.
Простим друг друга нам ли обвинять?
Претензии в коварстве предъявлять?
Безвинен будешь ты в смерти моей
и моего отца как я в твоей!
(Умирает).
Гамлет.
Будь чист пред небом! За тобой иду!
Я гибну, друг, не отвратить беду!
Вам трепетным и бледным по нутру
безмолвно созерцающим игру,
когда бы мог (но смерть уже летит,
язык коснеет, отойти душа спешит…)
О, друг Горацио! Найди силы в себе!
Поведай миру правду обо мне!
(Умирает).
Послесловие.
Но жизнь не стала в Эльсиноре,
замкнулась лишь в безликом горе.
И даже шумный Фортинбрас
победоносный словно Марс,
пытаясь сообщить поспешно,
что Польшу приструнил успешно,
смутился, бойню увидав,
почести Гамлету воздав.
От скорби море не роптало,
когда трагедию узнало,
свинцовой глыбой затаясь,
на кознь людскую ополчась.
Лизнув лишь тёмною волною
солёной горькою слезою,
послав на берег альбатросов
с извечным страждущим, вопросом:
Быть или не быть? Решено давно!
И Гамлету быть вечно суждено,
Как рыцарю любви свободы чести
и нет нисколько в этом лести.
Он в женских преданных сердцах
и на слуху и на устах.
Конец сомнениям Шекспира!
Так быть! Таков вердикт у мира!
(Конец первой версии).
Вторая версия.
Как таковой целостной нет.
Она вобрала отдельные публикации высказывания.
Скорее даже пожелания, нежели доработки сюжетной линии.
Единственное, что их объединяет, это предположения,
если бы сложилось так…
Но опять же пожар не пощадил театр рукописи реквизиты,
билеты и контрамарки.
И никто не гарантирует, что он не повториться.
Вот и выходит, имеем то, что имеем.
Сценический материал, который не возгорается и театр,
готовый погореть в любое время…
БОЛЬ.
(Одноактная мистерия с паузами).
Опять Гамлет и опять страдания? Ну не надоело паясничать над душой?
И выходит нет, и выходит надо, и выходит ради самой жизни,
которая в ожидании последствий готова воспринять даже подвох за сюрприз.
И в этом и состоит отличие ранимо-мечущейся души от закомплексованной и недоверчивой.
Безразличие - оно уест любое начинание.
И вопрос: - Быть или не быть? – уже не становится актуальным.
Забыть бы всё, навек забыть!
И так остаться и возможно
иную правду изложить
витиеватую немножко.
И счастливо в ней пребывать
и сладкой славой упиваться.
И горя большего не знать,
как ненароком не зазнаться.
И гнать сомнения свои,
что ложь и, правда – побратимы?
На то даны другие дни –
те, что ранимы и гонимы!
Ибо святая ложь – творец
венец заоблачных желаний!
И кто согласен, наконец,
принять за радость боль страданий?
Теперь и в горькой правде вслух
я попытаюсь разобраться.
Её непримиримый дух
в моей душе стал измываться.
Солёною слезой на вкус
с основой тёрпкой рефлекторно.
(Пусть в тавтологию упрусь),
но то, что спорно не бесспорно!
Всё отрицать и отметать
и признавать своё лишь право?
И левый популизм топтать
платформой рвущейся направо?
Ведь колея всего одна,
как и одна на свете, правда.
Да, что-то радость не видна
доставшая вконец неправда?
Ну, что бесплодный пересуд
даёт лишь право сомневаться?
И все пути в третейский суд,
что б в своих чувствах разобраться?
И весь надуманный тупик –
игра больных воображений?
И действуй сразу напрямик –
я избежал бы тех волнений?
Которые и саму жизнь
порою ставят под сомненье?
И не дай Бог скажи: - Аминь! -
враз оборвётся, как мгновенье?
И всё же выбираю суд –
третейский пока суть да дело!
Авось утихнет пересуд,
и посмотрю на жизнь я смело!
И вынес суд свой приговор,
И всё забытое ожило.
И зарождавшийся сыр-бор,
на время закусил удила.
Чтобы минуту изловить
и пуще прежнего взорваться?
Да Бог с ним, что его корить!
В себе самом бы разобраться.
Так в чью же пользу приговор,
когда в смятение округа
и в третью сторону укор
и волком смотрим друг на друга?
И вся надежда на исход –
осталась горькими словами?
И снова тёмный небосвод -
запах грозы над головами?
Эх, Гамлет, земли Датской принц!
Вопрос выходит то не Датский?
И пусть не шпага только шприц!
Но братец ловкий залихватский!
И место верное избрал,
и нет то лучшего лекарства.
И убеждённый радикал
оставит тщетные мытарства.
И суд третейский подтвердил,
что есть в уколах этих сила.
И если кто-то позабыл,
то боль вмиг память оживила!
И в этом скрытый некий смысл:
через страдания к успеху!
Не домысел, а только мысль:
блаженному и боль в утеху!
Конец.
А вот иные дошедшие соображения. Оптимистические.
По сути желаемые хоть в чёт-то.
Горим, братцы горим!..
А Гильденстерн и Розенкранц, да живы!..
И отчего всех новость поразила?
Безумец Гамлет бросил их в пути.
А у Шекспира духа не хватило
поведать, чем окончится вояж.
Ниспосланных указ вершить по праву.
И почему такой ажиотаж
вокруг друзей по юности и нраву?
Представленные собственной судьбе,
приговорённые к казни заочно,
не ведая со здравием в уме,
от короля везли письмо нарочно.
И Гамлет-друг на ровном месте всплыл.
Узнавший содержимое конверта,
отмщенье совершить тотчас спешил.
Но встретил недруга в лице Лаэрта.
Что воспалённый мозг вообразил,
невинного соперника пронзая?
И правильно ли гнев он свой излил,
взывал сомнения рассеять Иеффая?
И разошлись так скоро корабли,
дабы излишне не наделать шума.
И замерцали огни издали,
то Англия встречала их угрюмо.
Из Дании известия дошли
пугающие слух безумным нравом:
кто в ярости слепой не видел сеть,
расставленную подлою душою;
над кем уже глумилась злобно смерть,
сжимая власть костлявою рукою.
Не веря слухам, бросились друзья,
назвав переданное гнусной сплетней.
Отныне медлить больше им нельзя.
Надежда умирает ведь последней.
И колесо фортуны вдохновит
и принесёт желанную удачу.
И сам Господь судьбу благословит,
и искушенье исцелит в придачу.
И честь, и честность жизни смысл вдохнёт,
открыв безоблачные радостные нивы.
И справедливость веру обретёт.
А Гильденстерн и Розенкранц,
да живы!..
(Конец второй версии.)
Версия третья.
«МИРОВАЯ» или (последняя версия «Гамлет(а)»).
Метаморфозы - красные розы,
Когда морозы уже на дворе.
А не хотите синего цвета
носы и руки по той же поре?..
Опять у Гамлета проблемы:
вернулся не вскрытым конверт.
Цензура вот и вся дилемма!
Цензор придирчивый Лаэрт!
По-братски долг свой исполняет:
Покой Офелии хранит.
Толь суженному намекает:
умерить пылкий аппетит.
Сам Бог весть, где умом витает
и бредит Францией одной.
Поди того не замечает,
что он для Дании чужой?
И здесь порой страстей хватает
и кровь кипит в датских сердцах!
Дурманом сладким дух ласкает –
признание в наших устах!
Но средь любимых нами женщин –
одна мне больше всех милей!
И ей, чей образ безупречен,
доверил жар моих речей!
И опалённая любовью
голубкой кинулась ко мне.
Да брат её с холодной кровью
не дал пылать чувствам в огне!
Предостерёг и многозначно:
« - Мне, Гамлету, верить нельзя!
Что я по жизни неудачник,
завистник в тени короля!
И оттого мечусь в безумстве,
не понимая своих слов;
что уличён я в вольнодумстве,
несбыточных тщеславных снов;
И склонен я скорей не к дружбе,
а к цепи мщений и интриг;
что мысли добрые мне чужды
и проблеск в них – короткий миг!»
Каков судья и обличитель
поступков каверзных чужих!
Скорее даже уличитель
пороков низменных своих!
Нет более, терпеть мне мочи!
Горацио, снеси конверт!
Пусть ощутит вкус тяжкой ночи
перед дуэлью злой Лаэрт!
*
Но,что за шум из коридора?
Кто потревожил в замке сон?
Неужто яблоко раздора
вновь пошатнуло гнусный трон?
Или то призрак отца бродит
среди свидетелей обид
и на помост лжецов выводит
и души подлые клеймит?
Предатели постыдным бегством
пытаются скрыть свой позор?
Не искупить им раболепством
расплаты правой приговор!
Однако для разоблачений
непродолжительным был шум.
И оборвался как-то странно:
по прихоти толь наобум?
И у дверей шаги затихли,
а вот и долгожданный стук:
урочный час для откровений –
не буду упускать из рук!
И как школяр лихой без ранца
двух слов не свяжет и молчит,
так Гильденстерн без Розенкранца
весть важную не сообщит.
- Ну, что ещё король удумал
и куда хочет отослать?
Ах, дядя не племянник спутал
право преемственности власть!
И как в крови в кровосмешенье
была достигнута она!
И вряд ли придадут забвенью
историки те времена!
Посланники вконец умолкли.
Растерянность брала свой верх!
Мысли последние иссохли,
когда раздался нервный смех:
- Не надо быть зорким провидцем
затею, дяди угадал!
Скорее стану очевидцем,
как разразится здесь скандал!
И Альбион туманный всуе
не по душе мне, как и эль!
На высылку я протестую:
С Лаэртом предстоит дуэль!
А как Офелия пыталась
в дни ссоры противостоять?
Ведь роль любимой ей удалась –
да просто вышла погулять.
К реке естественно, куда же
стопы направит инженю!
(Что может искуситель слаще
преподнести нам на меню?)
И за отца она спокойна:
не приходил он к ней вчера,
и Гамлет вёл себя пристойно,
не колол шпагой внутрь ковра.
Довольно крови подозрений!
Пора и дух перевести!
От постоянных угрызений –
тяжко по жизни крест нести!
Но, что я здесь найти пытаюсь:
с детства утопленниц боюсь?
Хоть и безгрешна да покаюсь
и в сад тенистый удалюсь.
И пусть прохлада жар остудит
и даст спокойствие испить.
За это автор не осудит!
Хочу своим умом я жить!
А, что люблю Лаэрта больше,
Так брат кровинушка одна!
И мысли излагает проще –
На деле выучка видна!
И если Гамлет не желает
науки в Оксфорде постичь,
то коль король не возражает,
той цели я могу достичь!
Ведь равноправие уж скоро:
грядёт лишь несколько веков!
И образ женщины свободной
преобразит мир до основ!
Теперь Гильденстерн с Розенкранцем
не могут фабулы сложить:
того, кто будет чужестранцем
предписано и отравить.
И им Офелия не чужда!
Как образ Дании – мила!
Не искушай судьба без нужды!
Долой с глаз письмо короля!
*
И утро новое настало
и озарило новый день.
Жить в королевстве лучше стало,
с лица исчезла злобы тень.
Король на пенсии и Гамлет
взошёл достойно на престол.
А королю пришла путёвка
на вечный отдых на атолл.
Где доживают самозванцы
и отщепенцы всех мастей.
(Эх, жаль Бориса Годунова –
не дожил он до этих дней).
Гертруда – мать и королева
осталась с сыном, внуков ждёт.
Да вновь у Гамлета проблема –
иной идеею живёт:
парламент на манер английский
из двух палат хочет создать;
и будет он фолькетинг (датский) –
соперников всех надо знать.
Правда врагами уж не бредит,
но шпагу точит каждый день.
Авось и в Дании не дремлет!
В жизнь нашу въелось словно тень!
Лаэрт – посланником в Сорбонне.
Курс лекций датского ведёт.
И взгляды изменил он в корне:
Честь королевскую блюдёт!
Офелия таки добилась –
в туманный Альбион плывёт.
Вся на глазах преобразилась –
и эта роль ей так идёт!
А Гильденстерн же с Розенкранцем –
рядом с попутчицей своей.
И кто из них с тем самым ранцем,
пропустим мы мимо ушей.
И, слава Богу, что удачно
сложилась жизнь у короля.
Для окружения и свиты –
нервы истрачены не зря!
И с персонажами другими
проститься я бы так не смог.
Поверьте, встретимся мы с ними!
Для этого есть эпилог.
Эпилог.
Ну, вот и Фортинбрас вернулся.
Вздорную Польшу покорил.
И в то же время поскользнулся –
кухню врага так полюбил,
что залихватски молодецки
едва скрывая страстный пыл
бигос по-польски шкварки клёцки –
везде без устали хвалил.
И с тем он к Гамлету заехал
да тот своё уже вкушал:
Фолькетинг на закон наехал
и против ветра тюльку гнал.
А вот от Йорика такого
услышать и в мыслях нельзя.
На кладбище прижился строго.
Могильщики его друзья.
Разроют землю аккуратно
и по лежащим черепам:
первый могильщик в экскурс вводит,
второй – гадает: кто же там?
А Йорик резюме подводит:
Так каково лежать в гробу?
Нить рассуждений суть выводит
и не до шуточек ему!
Но больше всех достиг успеха
Горацио – Гамлета друг.
Теперь он у него в премьерах
и уважаемый вокруг.
И только призрак отца бродит
и теребит наши умы.
И места себе не находит –
законы естества увы!
«Быть или не быть?» - актуальным
вопрос уже не может быть!
И пусть покажется банальным:
но лучше быть, как быть не быть!
Усталость жизнью душу гложет
и связывает по рукам.
Нет ничего прекрасней жизни,
дарованной богами нам!
Так будем радоваться вместе –
она у нас на всех одна!
И хорошо, что есть на свете
как Дания – чудо страна!
ВСЁ!
Август 2014года