Мой брат-близнец почти как я,
зеленоглаз и симпатичен,
неправильный до неприличия.
Есть что-то в нём от чинаря.
Такой вот личный квази-Хармс,
дитя абсурда и наива,
под сумасшедшие мотивы
мне льёт то мёд, то рашн шнапс.
Он слева за плечом моим,
диктует все мои ошибки.
Я их пишу. А братец прыткий
напутствует: "Не намоли".
Мы с ним от голода умрём
на кипе наших недоделов
в годину жарких перестрелок.
Мы это знаем, вот и пьём.
И станут бесы голосить
над бравым гимном, рваным флагом,
а нам - носить горилку в флягах,
Иже еси на небеси.
"Иже" - Он где? Опять не тут.
Опять не с нами. Слепый Боже,
мы замолчим. Но прежде всё же
метнём искру на этот трут.
И будет ветошь полыхать
родимым бело-сине-красным.
Писец... он всё-таки подкрался,
В России сладко подыхать.
Мой Брат, не льсти себе и мне.
Жнивьё живьём пожгут орлята.
Жнивьё - не хлеб, оно не свято.
Лишь пыль на пустошной стерне.
Выходит путанною вязь
словес, в абсурдности наивных.
Отныне - точка.
-Чудно?
- Дивно.
А люди скажут: "Допилась"...