СЕДЬМАЯ НОЧЬ
Под монотонный хор цикад
Хотелось спать, и Шахразада
Глядела сонно на закат…
Вдруг слышит Царь идёт вдоль сада…
И, встрепенувшись ото сна,
Мгновенно встала у террасы,
Вся натянулась, как струна…
(Забилось сердце сильно сразу).
Пред Шахрияром дева вновь
Стояла робкою овечкой,
Но бешено стучала кровь
В её неопытном сердечке…
Небрежно царская рука
Скользнула по груди… и ниже…
Царь телом овладел пока,
Но сердца девы он не слышал…
- Я долго буду ждать твой сказ?
Хочу узнать, что дальше было!
Не поднимая томных глаз,
Спокойно та заговорила…
Проплавали мы целый год, товаров продал я не мало и денег накопил. Но вот вернуться нам пора настала. Осталось три неполных дня, мы собирались потихоньку…
Вдруг вижу нищенку… Меня отозвала она в сторонку, целуя руку, говорит:
- О, господин, возьми с собою! Хоть у меня и странный вид, но стать могу тебе женою!.. Не пожалеешь никогда, что взял в супруги оборванку…
Купец сказал:
- Иди сюда… Наверняка, ты – самозванка, но верю я, что неспроста ты появилась предо мною в мои немалые лета… Возьму-ка я тебя с собою.
С поклоном говорит она:
- Тебе женою стану верной, ночами буду я нежна, любовью покорю безмерной! Ты не смотри на внешний вид, который я сейчас имею… Аллах тебе благоволит… Вознаградить тебя сумею!
…Сначала не было любви, была забота и участье, но столько времени в пути… Познал я с ней покой и счастье. А братья, видя, что теперь остались без моей опеки,
приревновали. Через смерть решили завладеть навеки товаром, деньги все забрать, моё оставить хладным тело в пучине вод, чтоб им опять растрачивать всё без предела.
Уходит снова тихо ночь,
Вновь не закончено сказанье…
Царь, как всегда, совсем не прочь
Ещё на час продлить свиданье.
ВОСЬМАЯ НОЧЬ
Бегут минуты и часы,
Ночь наступила очень быстро,
На розах капельки росы…
Вдруг раздаётся звон монисто…
Как тень, мелькнула у окон
В одеждах лёгких Шахразада.
Её сердечко – камертон,
В нём бесконечные рулады.
Оно поёт ей о любви,
Звучит мелодия в нём страсти,
И жар немыслимый в крови…
Для девы ночь – и страх, и счастье!
Царь Шахрияр не мог понять,
Что взволновало Шахразаду,
Не смог пред девой устоять –
Любовь сметает все преграды!
Прижав её к своей груди,
Он ощутил сердец биенье…
Все страхи девы позади,
В его глазах – любви свеченье!
И лишь потом смогла она
Продолжить начатую сказку…
Царю теперь уж не до сна,
Хоть много сил ушло на ласку.
Однажды ночью как-то нас схватили братья и мгновенно в пучину бросили… Не спас Аллах Великий от измены. Но лишь коснулись хладных вод, моя жена вдруг обернулась
ифриткой дивной… В небосвод со мной легко она взметнулась. В один я очутился миг на острове большом, пустынном… Жены так изменился лик, стал рост почти пятиаршинный, что испугался я… В ответ услышал вдруг слова чудные:
- Я – добрый джин, мне много лет, твои же братья – люди злые. От смерти я спасла тебя, но братьев я жалеть не стану – их потоплю на склоне дня! То будет праведною данью!
Услышав братьям приговор, я заклинал жену-ифритку, чтоб пожалела их – позор и так падет на них с избытком… На крышу дома моего перенеслись мы с ней в тот вечер… Меня, оставив одного, она умчалась… Будет встреча? Прошло дней пять, и вот во двор я вышел утром и увидел собак… Свершился приговор… Теперь они вот в этом виде… Ты видишь их перед собой, о, джин, сильнейший и могучий…
- Ты удивил своей судьбой!.. Старик, твой мул чернее тучи! Наверно, чуден твой рассказ, начни его, я весь вниманье…
- О, джин, скажу я без прикрас… Мой мул – сплошное наказанье…
Гонца послал уже рассвет…
Опять слились в любви два тела!
Царь позабыл про свой обет,
Что дева, впрочем, и хотела.