Здравствуй, гордая птица, засыпающая под лучами
ультрафиолета. Отрываясь от шёлка
простыней, но так и не получая
ответа, я прошёл, как
смертник весь коридор до стенки.
Что выкрашена не валиком и не
кистью, где телами выведены оттенки
печали, а в тенётах теней серебряный иней.
Там, где бывший, но падший не достоин прощения кем-то
свыше, и, особенно, птицами солнца.
Где оценки больше не компетентны,
предвзяты, — остаётся
только тупо присесть в углу, ну
и выслушать приговор: "Ты врёшь, как
дышишь!"... Напоследок бы накормить голубку
пшеницей, да в карманах одна табачная крошка.