Из битой дичи сказочной жар-птицей
преображая мой осенний день,
миф памяти, как Феникс возродится
и снизойдёт сияющая тень….
Прах полетит парадных упаковок,
роскошный бред в брожении дождей
попрёт наружу пародийно, о как! –
мозгами, словно тесто из квашней….
Ну, кто кого банальней перетянет
и сохранит «адуевский баланс»
романтики времён и расстояний
и «выжитых достаточных пространств»?!
Гольфстрим виолончели благодатный
в изгибах лебединых лир и арф,
смычковых ливень с градом фортепьяно
и мощных духовых резервуар….
Мечты, мечты о доблести и славе,
дамоклов меч, «апостроф катастроф»,
подчёркивают призрачность и слабость
материальных жизненных основ!
Грозою разряжается реальность
и подавляют молнии и гром
гигантских электрических разрядов
над головами в небе штормовом!
С могуществом стихии произвола
трудней смириться, чем принять террор
возмездием за жертвенную долю
и обрести желаемый простор….
Где тишина стучит непоправимо
взрывным устройством сердца твоего
на перекрёстке дикого режима…
всех четырёх обрубленных дорог….
Свободное паденье самомнений
с высот предощущаемых начал
до увяданья в терниях сомнений, –
никто от своего не убежал!
______________
Под утро спишь, пока чеканной зыбью
застывших волн восходит пилигрим
в прологе мира к айсберга вершине
с подтекстом, скрытом в недрах пирамид….
Хотя давно устали называться
в преддверии реальности иной
следы традиционного пространства
трёхмерными, другого не дано.
Шельф осени с багряно-жёлтым шлейфом….
Всё так же обрамляет мыс поры
экзотика опавших листьев лета,
жреца-заката жертвы и костры….
И сызнова пергаментная осень,
папирус свитка живописных снов
осыплется, что пепел папиросы
в особенный этрусский черепок….
И то, что ощущенья высшей силы
почти ничто в блефующей орде,
чьи козыри скорей всего могилы, –
определённый свыше наш удел….
Прощай, прощай! Сердцами колоколен
стучит в крови нагая тишина,
и сумерки затапливают поле,
где стынет поседевшая трава….