4 Сила
Колыбельной песней дождик землю убаюкал…
С неба разноцветной лентой, радугой окутал.
Спит Олекса. Снится парню вещий сон, как будто
Дед знакомый сходит с тучи, усмехнулся круто.
В правой руке держит крепко золотой топорик:
«Я к тебе, Олекса, с миром в твой заветный дворик.
Проси всё, что только хочешь, дам, гуцул, тебе».
«Мне – сказал Олекса деду – нужно сил в борьбе.
Чтоб не брали пуля, сабля, сильным быть в невзгодах,
Чтоб бороться мне за счастье моего народа.
Счастье то паны украли, чтоб им было пусто.
Стонут люди от страданий, это видеть грустно…
И своим панам и польским лишь рабы нужны.
За свободу только сами биться мы должны».
«Хорошо, ему ответил, это дело Божье.
Так держи же, что желаешь. Победить не сможет
Пусть никто тебя в сраженьи. Бог тебе поможет.
Будешь сильным, будешь смелым и непобедимым.
Только сердцу не прикажешь, будешь не любимым.
А бессмертия не смею никому давать –
Кровь безвинная прольётся на земле опять.
Всё равно не властно сердце, как ты не поймёшь.
Коль монету золотую в кровушку макнёшь,
Пулю из неё шальную, быструю сольёшь.
Век она отмерит четко только для тебя.
Служб 12 в церкви честно учини попам,
Для тебя то будет значить, что погибнешь сам.
Прощай, помни это, помни, пока солнце видишь.
Нет от смерти панацеи, кроме жизни».
Как проснулся Довбуш - дождик, тихио на душе,
Блики - солнечные брызги на земле уже…
«Как плотина? – вспомнил быстро, кинулся туда –
Коль вода пробьёт плотину, всем грозит беда».
К озеру бежит скорее, всё скорей, скорей.
«Смыть её вода готова смыть, помешаю ей"
***
Смело Олекса на плечи взвалил
Камень огромный, хватило в нём сил.
Камень такой, что и сотне бойцов
С места не сдвинуть, но был он таков.
Тут утихают шальные дожди,
Будто сказал кто-то им: «Подожди,
Хватит водою шуметь и играть.
Землю не стоит уже поливать».
Сразу умчались все тучки с небес.
Снова в Карпатах стал солнечный лес.
Оригинал:
Алексей Аулов 2
Легенда о Довбуше
4. СИЛА
А дощ — неначе колискова
заколисала пісня…
Веселка різнокольорова
стрічками з неба звисла.
Олекса спав. І сон наснився
йому під зливу віщий:
знайомий, з хмари, дід з’явився, —
вусища, бородище.
В правиці — золота сокира, —
як сонце, сяє лезо:
«До тебе я, Олексо, з миром,
з подякою, Олексо.
Проси у мене все, що хочеш,
я дам тобі, гуцуле».
«Мені потрібно, діду, конче
буть найсильнішим.
Куля
і шабля, щоб мене не брали
у боротьбі за щастя
мого народу.
Щастя вкрали
пани.
Бодай їм трясця, —
своїм і польським!
Стогнуть люди
від катувань, неначе
раби.
За їх я волю буду
боротися».
«Юначе,
гаразд,
це діло добре, Боже.
Отримуй, що бажаєш.
Тебе здолать ніхто не зможе
і вбити,
бо ти маєш,
дванадцять срібних волосинок
в своїм кудлатім пасмі.
Тепер ти нездоланно сильний,
і сила не погасне.
Але тобі безсмертя дати
не можу:
кров проллється
безвинна все одно.
Солдатам
в бою не владне серце.
Коли монету золоту ти
в невинну кров замажеш,
Із неї куля може бути,
що вік тобі зав’яже.
На ній хрест вирізати треба
й дванадцять служб вчинити
дванадцятьом попам.
Для тебе
і доста:
будеш вбитий.
Прощай і пам’ятай про цеє,
допоки сонце бачиш.
Нема від смерті панацеї,
окрім життя,
юначе».
Старий розтанув, як примара.
Прокинувсь Довбуш —
свято:
тихіший дощ,
світліші хмари…
«А як же там загата?!»
Побіг до озера.
А греблю
ось-ось вода і змила б...
«Її зміцнити конче треба!»
Звалив Олекса сміло
на плечі дужі
камінь-велет —
такий,
що й сотні годі
із місця зрушить —
і утвердив
на греблі!
А природі
неначе хтось сказав:
«Не треба
вже землю поливати».
Враз повтікали хмари з неба.
Знов сонячні Карпати.