Она выходила всегда заметной -
с утра возле дома, шагая в метро,
Стелился шлейф ее инопланетный
за гордую спину свиваясь хитро.
Однажды, в студеную зимнюю стужу
она оглянулась на тихую жизнь -
И встала на шпильки, выгнала мужа
и заменила на двери замки.
А все началось в старом домике ночью,
когда, разбирая привычный хлам,
Она наткнулась на крылья, прочно
уложенные среди старых рам.
Встряхнула, привычно коснувшись перьев,
поморщившись в пыльный душный туман,
И удивилась - давно, не верю,
думала пуст уже старый чулан...
Крылья дрожали в руке немного.
Ну-ка примерю - как это вновь?
Она их за спину забросила строго,
звякнули перья и тысячей снов
Вспомнилось все - и мечты, и надежды,
вера, и сила - что не исчерпать
Она распахнула все окна, чтоб свежий
воздух не мог ее не обнимать...
Что было дальше? Вспомнив о главном,
она не могла оставаться как все:
Тихо под утро закрыв все ставни,
ушла по светящейся полосе.
И как это вышло - понять не дано нам,
но возвращаясь обратно домой,
Она уходила все дальше, в сторону,
от невозможности быть собой.
Увидела, будто бы на экране,
свою когда-то счастливую жизнь,
И многое вышло другим, нежеланным,
и крылья шептали ей: "Ну, держись!"
Потом она поменяла работу,
друзей оставила лишь своих,
Маршрут до метро и даже в субботу
взялась проведывать всех родных.
Купила на радостях новый мобильный,
вообще - менять пришлось весь гардероб,
Ведь у нее теперь были крылья,
неважно, кто выдал их - ангел, черт.
На новой работе, шушукаясь тихо, девочки,
все как одна - молодняк,
Смотрели ей в спину: "Ну что за лихость,
что в ней такого - за сорок, а так..."
Дальше слова не лились в предложенья -
у нынешних ранних запас победней,
Но завистью было полито движенье
в офисе если привычно с ней
Шеф зависал обсуждая бизнес,
суровые сейлзы глотали мат,
И даже владелец склоняясь ниже
дверь перед нею всегда открывал.
Крылья... Они ей давали так много,
были невидимы и легки
Многие пробовали дословно
читать в интернете ее стихи,
Муж, не понявший своей отставки,
пытался найти источник зла:
И лишь затягивал туже удавку
на доброй дружбе, что не расползлась.
Тщательный поиск виновных в том, что
Она теперь не такая как все,
Всех приводил к невидимой кромке:
взлетно-посадочной полосе.
И те, кто пытался понять перемены,
и те, кто судачил о ней за спиной,
Не видели крыльев, ловя лишь ветер,
внезапный, порывистый и живой.
А что же она? А она - ЛЕТАЛА,
чувствуя силу семнадцати лет,
Она не могла иначе - ведь стало
просто и ясно все на земле,
А в небе...
А в небе - Она и ветер,
немного Слово и капельку - Звук.
Она продолжает летать над планетой,
любит собак и не любит сук.