отбросить унылую заданность будней
(седьмая попытка достигла успеха),
с душой, как бубенчик, поющий на бубне, -
спешить на автобус, замыслив уехать!
и солнце ладонь на стекле растопырит
и будет играть уголком занавески,
а вёрсты внезапно раздвинутся шире
являя живые дорожные фрески,
в них лето, вся щедрость его нескупая,-
не скоро цветенью стать голу и мертву-
готовит покуда, грехи искупая,
в плодах и колосьях сезонную жертву.
у здешнего люда глаза голубели,
с рожденья вбиравшие небо и воды,
я тоже из этой земной колыбели,
большой колыбели славянского рода.
...мы в город старинный въезжаем под вечер;
намеренно ль путь выбирали окольный?
над Волгою тучи, и бег её вечен,
под пепельный сумрак, под звон колокольный.
а дальше - по пяди, вершку, по сажени-
как деве отводят узорные ткани
с лица - будет сбивчивость робких сближений,
доверчивых взглядов, слепых приниканий.
и царствует август, смятенен и душен,
и травы томятся над каждой плитою,
я трогаю города тёплую душу,
печалясь, как долго была сиротою...
у берега сваи, прогрето и мелко,
кувшинки - по бронзе причудливость патин,
над ними - победно венчающий стрелку -
божественным лебедем реет Ипатий.
у каменных стен копошится слободка
с извечной житейской своей суетою,
и тёмная церковка клонится кротко
и пестует в памяти пережитое.
здесь торг: рыбаки и корзины с уловом,
и кружатся пчёлы и сушатся сети,
улыбчивый пасечник круглоголовый
царит здесь не первое тысячелетье.
он знает, как липа в разгаре цветенья
становится мёдом, укрытым в сосуде,
в котором густые колышутся тени...
купила. Любуюсь. Блаженных не судят.
здесь воздух тягучий, в нём смешаны дивно
гудения, запахи, волжская влага -
все звуки гармоний природного гимна,
здесь древность любая в доступности шага.
в лесах тут вольготно и волку, и вепрю;
по красному с зеленью - белым, морозным
расписана дивная церковь на Дебре;
здесь пряталась свита с разгневанным Грозным.
здесь всякая улочка, пряничный домик,
булыжная кладка и стены посада -
легенды живые, свидетели хроник,
и въявь ощущаешь - Московия рядом.
а в милой округлой, замедленной речи
катающей в горле пшеничные зерна,
раскованный дух новгородского вече,
для ближнего - мягкий, с чужими - упорный.
я дань собираю, заведомый данник,
как росы - шмели; упиваясь нектаром
любимой земли, я калика, я странник,
что вечно желал бы не стряхивать чары.