Тихо скрипнула дверь и послышался шелест,
Все другое теперь- уж не та тишина,
За которой я прятался с грустью надеясь,
Что ее не нарушат- никто- никогда.
Слышны чьи-то шаги. Голос бъющийся в стены,
Равнодушно срывает молчанья печать,
Я уже не один в горьком свете измены,
Мне увы не удасться и дальше молчать.
И ударится в грудь боль кинжальных вопросов,
Добрый взгляд и сочувтствие липкой смолой,
Я как путник зимой между льдистых торосов,
Замерзаю усталой и "голой душой".