За камышом из опия застыла времени река.
Иллюзия, друг мой, поскольку календарь меняет числа,
Как жирной каплей смысла по трамплину потного курка
Невиданного сна скользит строка; -
Так медленно и нудно. Забродила. Перекисла.
А Тофсла с Вифслой , зарядив берданки,
Опять отчаянно играют в плюмбумболл,
У нас, как прежде, в гору едут санки,
Мой сумасшедший, сказочный глагол,
Затерянный в каком-то океане
Меж бесконечной лжи от я до ты
В гранёном льющемся чрез край стакане
Стыдливо-пошловатой немоты.
Разглядывай мои автопортреты, души изгибы вычурны, стройны,
А внутривенные прививки речки Леты, сродни эффекту килограммов белены,
Что поглощают нас, таких бездомных, столь беззащитных пред рожденьем
Новых безобразных строк, где в обусловленных кондициях моментов переломных
Является на свет живое слово - Бог.
Что так эпически, торжественным гротеском воссоздаёт из ничего прекрасный разум новый,
Столь чужеродным ксеногенным блеском смягчает Старца-мира взгляд суровый.
И мы .. вступая в жизни этой необъятное пространство,
Цепляемся за слово, как за тоненькую нить,
Здесь всё изменчиво, но есть и постоянство -
Мы учимся любить и говорить сложнее и прекрасней с каждой новой жизнью.