Я, умеющий за себя постоять, за другого упасть не в силах,
Сколько трусости в колкости и набухших венах височной кости',
За себя и кого-то мысленно землю зубами, губами выем,
На деле и пыль не лизну из своей горсти.
Ем виноградины, лакомлюсь жалом осовым,
Так мне, ожадилась, стервка? - и получила, да?
Плачу под тенью, текущей по мне узористо,
Теперь я, ужалена, жалкая, молчаливая.
Теперь я послушна, покладиста. Но отчаянно
Всё возволяю несчастных. Я очень сильная
В своей голове, а спасённые и не чаяли,
Что на цепочки я их и посадила-то.
Где-то геройство, в самой глубокой ямке, я
Его всё зову-зову, а оно всё не лезет, и
Сижу вся такая ломкая - лёд и падкая
На фильмы и мультики, где всё добро - железное.
Где всё плохое держется на соплюшечках,
Друг познаётся на топях безумных бед.
Смотрю я и думаю: всё же я самая лучшая
Из наилучших. В ужаленной голове.