Сейчас трудней стрельнуть, брат, сигарету.
Не по карману стал "пшеничный" табачок.
Бывало, друг тряхнёт своим кисетом -
Давай закрутку, я насыплю, старичок!
Кисет махорки! Кто его осудит?
В нём не простой табак, там исповедь войны!
С ним были ближе и роднее люди
И маленькое счастье с горечью вины.
Не знаю я, кто прав здесь и за сколько...
Курящих вдруг решили вовсе истребить.
Валяйте, если нет проблем, но только,
Хоть перед смертью, разрешите закурить!