Для того, кто умер в облаках
ничего не важно, ничего;
разве только вспомнить, отлетав,
высоту полёта птичьего.
Среди ночи успокоить плач,
колыбель тихонько покачать
(прикоснись губами — не горяч
лоб земли разбуженной опять?)
Я умею думать о тебе,
ты умеешь думать просто так;
через край отмерено небес
только тем, кто умер в облаках.
Ну а те, что ходят по земле,
пусть живут, не вспоминают нас —
будут только клёны зеленеть
каждый раз, как будто в первый раз.
Среди пчёл в подсолнечных полях
я и ты. И больше ничего,
И застыла в белых облаках
высота полёта птичьего.