Хриплый голос на надрыве,
Всё почти на волоске.
Он ушёл, но жив доныне,
С жилкой вздутой на виске.
На надрыве, на разрыве
И по лезвию ножа,
Что другие обходили,
Кто степенно, кто дрожа.
Он ушёл, стихи же с нами,
Песни, криком из нутра,
Крепнут только лишь с годами,
Их не вычерпать до дна.
Нам сейчас бы позолотой
Не покрыть того, кто жив,
Ведь ему нужны свобода,
Чувства, слово и мотив.