Друзья! Вы не подумайте плохого,
Мы не забыли нашего Петра.
Ему желали б мы стиха такого,
Чтоб не прочесть до самого утра.
Но уж поскольку время не хватает,
То ограничимся таким, который есть.
Пусть он стиху с женой своей внимает,
Мы его быстро постараемся прочесть.
Когда на кухне Макинки варилось
Событие, что видим мы сейчас —
От нас, Карагандинцев, это скрылось.
Когда ж узнали — удивило нас!
Как так? Наш патриот, карагандинец,
Любимец молодых и стариков,
Вдруг, преподнес нам этакий гостинец,
Переварить который нелегко.
Других, простите, даже затошнило;
Желудок, прямо скажем, не сварил.
Вот так устроил нам браток горнило!
Крутую кашу Петя заварил!
Карагандинцы этого не ждали,
Чтоб Макинским стал Петя примаком,
И многие в душе переживали
О сложном положении таком.
Хотелось бы, конечно, чтобы Петя
В Карагандинском ярком цветнике
Себе по сердцу розочку приметил,
Да жаль—нет рукавички на руке.
Иначе бы шипов не побоялся,
И не поехал бы в далекие края,
Где после Армии частенько обитался,
Чтоб в Макинске, вдруг, бросить якоря.
Увы, друзья, в таких делах не скажешь:
"Смотри и делай точно так, как я!"
Как говорят, что сердцу не прикажешь,
Структура, ведь, у каждого своя.
Одни страстями, чувствами владеют,
Другие тянутся у них на поводу.
Одни их скрыть от глаз людских умеют,
А у других же все их чувства на виду.
Не удивительно, что Петю полонили
Как уголь черные, прекрасные глаза.
И вас пленяла, если не забыли,
Задором молодости девичья краса.
Теперь нам пожелать лишь остается,
Чтоб чувства пылкие до смерти сберегли.
Пусть сердце каждого все также сладко бьется,
Чтоб разлучить вас силы ада не смогли.
И если будешь в Макинской общине —
Карагандинскую закалку проявляй,
Не угаси Рудольфова почина:
Побольше братьев к нам в общину направляй.
Короче, будь Карагандинским диссидентом
В пределах Макинских, коль так ты захотел,
Чтоб вскоре здесь, под этим же брезентом
Своей сестре Карагандинский хор пропел.
Но мы гораздо больше бы желали,
Чтоб ты гнездо свивал в Караганде.
Мы до сих пор тебя не обижали,
И впредь бы не оставили в беде.
Красу очей твоих певицу-Валентину
На место Эрики в наш хор пересади.
Конечно, родственники выдвинут причину.
И скажут: "Петя, дорогой, ты погоди!
"Давай у нас живи в просторном доме —
Всем места хватит, дочь у нас одна,
Постелим вам, поди, не на соломе,
А на перине, в зале, у окна.
И если, вдруг, родятся у вас детки,
Вас теща выручит, поможет ай-да-ну!
Ведь, это мать, не садик, не соседка!
Давай, Петро, на нашу сторону!
Как гору с плеч, огромные заботы
Ты сбросишь, брат, — свобода, тишь и блажь!
Поможем здесь найти тебе работу.
Ты уж, пожалуйста, на этот раз уважь".
Но ты пойми, что трудности—лекарство
От многих недугов, иначе бы и Бог
Не пользовался ими, чтобы в Царство
Свое ввести нас победителями смог.
Дряхлеют мускулы без дела, без движенья,
И вид теряется и блекнет красота, —
И наша воля так—без упражненья,
Борьбы и трудностей увянет навсегда.
Так вот, пока вы молоды и сильны,
Попробуйте самостоятельно пожить
На поприще семейном, где обильно
Возможностей характер проявить.
А там Господь усмотрит все проблемы,
И местожительство, работу и досуг.
И все претензии родительской системы
Решатся с пользой обоюдною, мой друг!
Пусть за иглою тянется и нитка,
А где бывает все наоборот,
Там чаша счастья вдребезги разбита
И сломаны запоры у ворот.
Надеемся, что вняв благим советам,
Решенье твердое вы примете вдвоем,
И после свадебного вкусного обеда
Мы вас под музыку и пенье увезем.
Но где б ты не был Петр, сын Геронима,
Чтоб на подоле твоей ризы видеть нам
Звонок и яблоко, и, Господом хранимый,
Был Ему верен так, как пращур Авраам.
На этом мы закончим выступленье,
И пожелаем вам счастливого пути.
И если что считаешь огорчен ьем,
То ты уж нас, браток, пожалуйста, прости!
Но все слова от сердца мы сказали,
Без злой иронии, без желчи и обид,
Судьбы счастливой вам от Бога пожелали
И кое-что поставили на вид!