Сживают со свету, как дым от сигареты,
и клевета течет со всех сторон.
А он кричит: «Карету мне! Карету!» -
при этом опасаясь выйти вон.
В гостиной зале дамские подвески
подсвечникам бриллиантово близки.
И тени пар застыли, словно фрески.
Повсюду буйство бала и тоски,
шевронов, шпор и шелковых перчаток,
кокетства легкого, продуманных измен.
И дым отечества приятен им и сладок.
И никому не надо перемен.
Они шутя напишут по памфлету,
самих себя умея осмеять.
Лишь только тот, кто возлежал в каретах,
мог теми, кто на козлах, понукать.
А мы-то в нововыдуманном круге
кому кричим в густеющую тьму?
Своим отцам, рожденным от прислуги.
А может быть и вовсе никому…