Я не могу тебе доверить
прирученную мной печаль:
ты распахнешь случайно двери –
и убежит дикарка в даль.
А там никто не приголубит,
не приютит, как ни канючь.
Там много правильных и грубых,
живущих под защитой туч
и права римского, и правил,
изложенных на трех листах.
И я там жил и даже правил
на свой неведомый мне страх
Я там горел, ковался сталью,
не принимая валидол.
Но как-то встретился с печалью,
взял на руки и в даль ушел…
И поселился в этой дали,
где дом укромен и пригож,
где нам легко вдвоём с печалью
и дверь закрыта –
ну, так что ж?!