Перрон. Гремящие вагоны
жизнь оборачивают вспять.
Июль коленопреклоненный
хотел её одну обнять.
Но этой бабочки дыханье
мгновенней мысли и желанья:
взмахнут ресницы – нет её,
и только ржавые ковбойки
детей назойливых и бойких,
в расчет которых не берём.
Уйдут гремящие вагоны,
и прогундосит нараспев
вокзальный голос над перроном.
А тот смолчит, осиротев,
как будто это он расстался,
как будто это он остался
(верней, оставили его).
Повсюду снова мамки, детки –
акселераты и нимфетки.
Но он не видит никого.