1974 - 2014.
Налей и мне, грузин.
Я выпью дар лозы
И за тебя !
И за твою хинкальню !
За эти ниши
И столы-исповедальни !
За свой визит,
не веря, что случайный.
Здесь души юношей поют.
На краю юности поют.
У музы дружбы и в плену мотива
Я, не ревнуя, молча постою,
Наполню сердце, тихо пройду мимо.
...Мелодию молили голоса...
От прадедов, рождённая крылатой,
Словно пирогу в "Песне Гайавате"
Хинкальню уносило в небеса.
Природа беглецов вернёт.
Дистанцию свобод пометит каждый.
По меткам неизбежное пройдёт
Для всех найдёт созревший год
И устремленьям поводок закажет.
В Тбилиси пил катарсиса полёт.
Вино не лгало. Сорок лет...и вот,-
Туземный век.
Его четыре ветра,
Листая на планете смету смерти
"Заметили" славянский небосвод.
В индейской Эдде есть "сухой остаток".
Бог Гайавата
оставлял леса,
Где ими сохранённого солдата
Тропа Войны желала Без лица
И маскам доверяла до...конца.
" И народ с прибрежья долго
Провожал его глазами,
Видел, как его пирога
Поднялась высоко к небу
В море солнечного блеска -
И сокрылася в тумане,
Точно бледный полумесяц,
Потонувший тихо-тихо
В полумгле, в дали багряной."
Генри Лонгфелло "Песнь о Гайавате".
Перевод Ивана Бунина.