Тише, тише, - напеваю, - день погаснет, будет серым,
всё не вечно под луною, всё привычно и старо.
Я всё время забываю, что у всех больные нервы,
и спокоен нынче только флегматичный мизантроп.
Ну вот, скажем, стало жарко (это просто так ремарка,
стало жарко, стало ярко, тело млеет, мозг ослаб),
а народ уже трепещет – при дожде-то было легче,
а дышать-то нынче нечем, как же быть, шала-лу-ла.
Или, скажем, возмутишься, скажешь лишнего, забывшись,
не по дури и напившись, просто мнение, и всё –
и такие грохнут вальсы, хоть иди и напивайся,
и такие грянут марши, что и лето не спасёт.
Разберёмся по порядку: нынче каждому не сладко,
а кому-то вовсе гадко, так прозрел, что вашу мать.
Уважаю ваше мненье, вашу жизнь и все прозренья –
только всё же, тем не менее – что стулья-то ломать?..
Разьярится, раскудрится, весь взовьётся, словно птица,
у него, как говорится, сила факта, куча правд.
Ну чего орёшь, болезный, я ведь ни к кому не лезу,
может, я и неуместна, но товарищи простят.
Впрочем, может, ты не жрамши и сто лет не отдыхамши,
или в шахте отпахамши и живёшь у сточных ям.
Тише, тише, кот на крыше, а котята ещё выше,
а ребята ещё выше, те, что круче, те, что там.