* * *
Построил Пётр отменный флот
И прорубил «окно в Европу».
Вот медный конь его несёт.
Подобен крашеному гробу,
Раскрылся запад перед ним –
И вдруг рассеялся, как дым.
С коня он сходит, озирает
Пустырь, заросший лопухом,
Травой колючей и репьём:
Ничто и не напоминает
Ему могущества махин
В стенах заводов – и на реках
Не видит мельниц и плотин.
И в зеленеющих доспехах
Стоит, как вкопан, конь... Тяжёл
Шаг медный – оглядел пустыню
И на коня – и на восток
Понёсся Пётр – и конский скок
В моих ушах стоит доныне...
Владимир Мялин
* * *
Так Пётр мчится на восток -
Где есть простор татарским казням;
Где голос Бога одинок
В пустыне духа непролазной.
Где безобразно и темно;
И где властитель самовластный
Творя добро, творит лишь зло
В горчайшей муке ежечасной.
И плакал он, и изнемог...
И проклял Запад и Восток.
Ольга Галицкая
* * *
Но мука - белая мука. -
И побелели конь и всадник.
Кумир распался на века -
И каждый прежнего досадней.
Что кол, кипящая смола,
Темница, виселица, плаха,
Когда изношена дотла
Петрова белая рубаха!
И сам он больше не огонь,
Не смоляной котёл на верфи.
Но запад мёртв - и медный конь
Спасает всадника от смерти.
Владимир Мялин
* * *
Не видно мельниц и плотин
В краю родимых гильотин.
В краю бензина и ракет
Иного будущего нет.
Пустырь, заросший лопухом,
Травой колючей и репьём...
И нет могущества махин -
И за отца ответит сын.
Ольга Галицкая
* * *
Как ни ловчись, что ни пиши,
Я вижу, оба хороши,
Как брат и сват - Восток и Запад.
Один - сапог, а этот - лапоть.
Но лапоть ближе с вами нам -
По нашим даже временам.
Владимир Мялин
* * *
Пропала русская мечта...
Близка ужасная развязка:
Встаёт Китайская стена
Над тёмным гением Петра,
Над всем, что было русской сказкой.
Встают живые мертвецы
От Соловков и до Хатыни.
На Тереке, на Украине
Уже шевелятся кресты.
И кровь младенцев вопиет...
И прямо к небу тянут плахи...
И расползается пятно
По белой праздничной рубахе.
Ужо тебе, Петро-Иуда!
Позеленевший твой кумир
Распавшись в прах, покинет мир.
И Дивный Рыцарь ждёт оттуда -
С вершины призрачных Карпат,
Как, руку поднявший на брата,
В глухую пропасть канет брат.
Ольга Галицкая
* * *
Карпаты, знаю, Вам милы.
И шум отар, и крик гуцула. -
Вот рыцарь чудной старины,
Что с вами нас не обманула.
И не распалась на слова...
Но тень ложится от костёла:
И распря с ляхами жива -
И звук змеиного глагола.
Ужо тебе, гуцул и лях!
Ужо тебе! - Петро великий
Летит, привстав на стременах,
Булавы, виселицы, пики...
Стрельцов по обе стороны
Раскачивает ветер трупы.
И хитрый гетман у стены,
Как старый пёс, оскалил зубы.
Владимир Мялин
* * *
Нарушен пушкинский завет -
Евгений отдан на закланье,
Пока приветствует поэт
Тяжелозвонкое скаканье.
Не враг, не лях и не гуцул
Закроет выжженные очи:
Петро Ивана вниз столкнул,
Иван Петра простить не хочет.
Из "Страшной мести", из Карпат
Идёт народное преданье:
Когда на брата встанет брат
Сие свершится предсказанье.
Ольга Галицкая
* * *
Самим поэтом на закланье
Евгений отдан - и давно
Его свершилось предсказанье:
Петрово горькое вино
Течёт у нас по медным трубам
И ходят вороны по трупам;
Мутится Киев, булава
Над шапкой росскою летает
И мимолётная толпа
Закон безбожный прославляет.
Боярин встал без бороды,
Гусар без кивера; мортиры
Трещат сквозь райские сады
И ясной зорины следы
Стирает дым на небе мира.
Владимир Мялин
* * *
Для лагерей, для поселений
Родился пушкинский Евгений.
Пускай его: скорей умрёт,
И счастье, коль с ума сойдёт.
Недолго слышать будет он
И конский топ, и медный звон...
И видеть ужас без конца...
Опять война на белом свете.
И тянут в сети Мертвеца
Рождённые рабами дети.