Глава 1. Село Крутые Берега
На луговине, вдоль холмов отлогих,
Средь зарослей седого тальника,
На месте ермаковского острога
Стоит село Крутые Берега.
И впрямь здесь раньше берег был высокий,
Да Обь давно пригладила бока,
Слизала берег, и теперь в осоке
Течёт по руслу Старица-река.
Обь отошла, дала лугам простора.
Ах, здесь такой немыслимый простор!
Его не охватить поспешным взором –
До горизонта видит землю взор!
На этой, Обью сделанной равнине,
Сверкают блюдца маленьких озёр,
Их общей рамкой опоясал синий –
На самой грани окоёма – бор.
А по весне, или когда с предгорий
Средь лета шла алтайская вода,–
До горизонта простиралось море,
Всю луговину затопив тогда.
Оно плескало у крыльца порою,
И в шум села вплетался чаек клик.
И теплоходы вешнею водою
Не Обью шли, а сразу напрямик.
Вода спадёт, и в маленьких бочажках,
Где нерестились рыбьи косяки,
Кишмя кишат – хоть черпай их фуражкой! –
Глазастые пугливые мальки.
Жизнь изучают здесь не по науке,
Простая жизнь мудрёней всех наук!
Порой в бочагах попадались щуки –
Мы знали, как ловить руками щук.
Мы знали горький вкус польского лука,
Саранок вкус и дикой лебеды.
И эта немудреная наука
Нас выручала часто из беды.
Послевоенным детям мало света
Досталось в жизни, видно, оттого
Мы с нетерпеньем ожидали лета
С немыслимою щедростью его.
Июнь-июль – начало сенокоса.
Кондёр, ушица, ягодки, грибки.
Нас умывали розовые росы,
Коптили нас костровые дымки.
Мы в меру сил со взрослыми трудились,
И труд крестьянский был в отраду нам.
Росли стога, и с ними возносились
И мы к высоким белым облакам.
Ах, сколько неподдельного восторга
Вскипает вдруг в мальчишеской груди,
Когда стоишь ты на макушке стога
И видишь мир, открытый впереди!
В озёрцах плещут караси и утки,
Над камышами кружится бекас.
Весёлые, заветные минутки!
Открытий новых вдохновенный час!
Тальник, увитый плетью ежевики,
Черёмушник на гривке вдалеке,
И радужные солнечные блики
На обмелевшей Старице-реке.
И дикий мёд в березняке нечастом,
И первых звёзд прохладные огни –
О, эти дни безоблачного счастья,
О, эти детства золотые дни!
Потом уж, зимней ночью в тихой хате,
Внимательно выслушивает мать,
Как напугал вас чудный зверь сохатый,
Как вы ходили старых щук силять.
Хотя и без того чудес немало,
Для ужасти приврёшь чуть-чуть к тому ж:
Расскажешь, как с навильника упала
Гадюка (а на самом деле – уж).
А ты, явив и смелость, и смекалку,
Схватил за хвост и запустил в кусты,
И там уже её добили палкой,
И бил точнее всех, конечно, ты!
Теперь я знаю цену сказкам этим,
Хоть сочинять не стоило труда,
Но открывалась в этих сказках детям
Поэзия крестьянского труда.
И потому крепка крестьян порода,
Что, видя всюду смысл и благодать,
Живут они в гармонии с природой,
А, значит, жизнь умеют понимать.
Пусть скажет кто, мол, жизненные цели
У деревенских жителей мелки!
Но знаю я, никто так труд не ценит,
Не ценит землю так, как мужики!
Теперь, когда российскую элиту
Везут по заграницам корабли,
Пожалуй, лишь крестьянством не забыто
Достоинство родной своей земли.
И как порой и стыдно мне, и горько
При виде глянца импортных реклам
Задрипанной какой-нибудь Майорки,
Иль с видами каких-нибудь Багам!
И прежде знать нередко заносило,
Она на Запад ездила всегда,
Но чтобы не любить свой дом – Россию, –
Да было ли подобное когда?!
Иссохнет на чужбине русский гений,
Застрянет в горле сладкий хлеб чужбин!
Не зря об этом говорил Тургенев –
Орловский барин, русский гражданин!
Да, климатом Россия не скупится:
Лютуют и жара в ней, и мороз.
Да и ландшафт природный за границей
Пышней, чем край осины и берёз.
А наш ландшафт, и впрямь, однообразный:
То степи, то болота, то тайга.
Но для меня ты, родина, прекрасна
И для меня одна ты дорога!
Ах, отчий край! Тебе не нужно славы –
Её вполне заменит красота! –
И воздух твой, настоянный на травах,
И ширь земли, и неба высота!
Наш дух взлелеян этой мощной ширью,
И в этом виден божий смысл большой:
Россия будет прирастать Сибирью –
Сибирской будет прирастать душой!
Здесь собрался весь вольный люд России,
Мы декабристов чтим, и Ермака!
И в целом мире не найдется силы,
Чтобы сломила дух сибиряка!
А кто решится – мы способны снова
Всю мощь свою обрушить на врагов.
Ещё своё мы миру скажем слово –
Потомки ермаковских казаков!
Рисунок автора. 1973 г.