Верблюд я, что ли?
Нас жарить-парить небеса не прекращают,
они Москву в пустыню превращают.
Теперь я жду от них иного чуда.
Нас сберегут ли, в корне изменя?
Я думаю, что легче им верблюда,
чем бедуина, сделать из меня.
Заслуженным пустынником отныне,
родным признав сей раскалённый ад,
плюю на всё я, как корабль пустыни,
и вместе с ним колючке каждой рад.
***
Стихи с раскалённой сковородки.
Намеренно жестокий фокус-покус
показан недоверчивой стране?
А, может быть, творец, уехал в отпуск,
забывши сковородку на огне?
О, дым отечества, им наглотавшись всласть,
ругавший власть, не думавший пропасть,
червяк копчёный тонет в луже пота,
уже мечтая о прохладе дна,
а перед тем утопла там работа,
никто не помнит, чем была она.
***
Мрачное пророчество.
Нас будут жарить завтра и потом,
календарям и картам вопреки,
дабы иссох весь офисный планктон
на грязных берегах Москвы-реки.
***
Летнее.
Как летом жизнь легка, не любит лето спешку,
задрых султан, совсем сомлел гарем,
захочешь есть – отыщешь сыроежку,
есть от загара крем, есть для загара крем,
мух с комарами назовёшь проблемой лишь в насмешку,
ведь мельче не придумано проблем.
Но плавятся мозги с асфальтом вперемешку.