В глазах печаль и отрешенность,
Я вновь твержу себе: - «Дожились…»
И некая, притом смущенность, -
Чего достигли и добились?
Молчу, а совесть душу гложет,
Сжимают руки кулаки…
«Что, или кто, ещё поможет?» -
Бурчат чумные мужики.
По кругу вновь проходит время,
Летят предвестники войны,
Ворвалось дьявольское племя,
Проводит партию игры.
На клетки бело-чёрные разбили
Страну и обездоленный народ,
Глубины чувств растормошили,
Стена на стенку, род на род.
Сжигают, бьют и убивают,
На площадях безбожно врут,
И по живому раздирают,
Ярлык навесив, как хомут.
На поле боя строй железный
Грохочет танковой бронёй,
А «мирный план», столь бесполезный, -
Полезен только в Times статьёй.
Но, тем не менее, гибнут люди,
Беда затмила небосвод.
В огонь, цинично бросив судьбы,
Беснует правящий урод.
Окраину запорошило пеплом,
Залило кровью молодой,
И в этом крае, когда-то светлом,
Лампадка тухнет со слезой.
Я знаю, помню, уже было,
Сжигали заживо детей.
Не уж-то сердце так застыло, -
Не видеть горе матерей.
Борьба за власть и жадность править,
Шагать по трупам до вершин,
Что за собой потом оставить,
Плевать, - цена тому аршин.
Теперь всё меряют деньгами,
«За всё уплачено, мой друг!..»
И благодать забыта нами,
И честь забыта стала вдруг.
Молчу. Как стыдно, Боже, Боже!
Сжимают руки кулаки…
Старухи белый мякиш крошат,
Глядят с надеждой старики.
13.07.14