Во тьме ночной, удушливо тлетворной,
Раскинув руки по жердям креста,
Младенец возлежит распятой грудой
С потекшим воском контуром лица.
По синей коже, вздутой и гниющей,
Рассыпанные жемчугом лежат
Беспечно копошащиеся черви,
Размеренно съедающие Глаз.
Ослепший, потерявший форму,
Он - есть душа, что теплится в груди
И, потому, весь род людской "безгрешный"
Ни Богом, ни тюрьмой уж не спасти.
Гори и пеплом по ветру развейся, лишь Смерть - спасение души.