И если сегодня ты в силах, выходи покурить
с этой планеты - вровень с дорожными вёрстами,
со знаками и рубежами. Чай заварить -
так и застыть: с объятиями внутри, распростёртыми.
сидеть и смотреть, как уходят вчерашние дети;
они ставят пароли, обретают новые имена.
не приблизившись к ним ни на йоту, прессуя при этом в брикеты -
кажется, столько лет, что не прочитать, - письмена.
Счастье и раны, счастье от ран и раны от счастья
ты узнал, когда мир разобрал на запчасти.
Стоишь, отлитый в скульптуру, замученную оглаской:
время, слова, имена и сцены из памяти, вбитые в кожу краской.
не дожидаясь визита дерзкой дамы-чертовки,
как только сквозь тучи прорвётся дождь,
ты смываешь с лица маски чертей, изгнанников и святош,
очнувшись на отчаянно изрисованной остановке.
промокший, вместо следов оставляя цветной ручей, бредёшь,
благодаря, проклиная, смеясь до истерики, плюс озноб,
не помня, как оказался в любимом сквере, в сумерках не разбирая троп.
Не верь никому. С каждым разом ты всенепременно растёшь.