ПОЧЕМУ УПАЛО ЯБЛОКО?
Ночь. Осенняя, тихая. Слышны только счетчик на стене да слабый-слабый шелест работающего ноутбука. И еще часы у самой кромки человеческого слуха как-то нехорошо, насекомо торопятся в завтрашний день. И вдруг в сенях раздался стук упавшего яблока! С какой стати?.. Я вышел посмотреть и вижу - на полу лежит желтое яблоко, слегка поклеванное птицами. Сегодня я сам положил его на старый сломанный холодильник, а оно лежало, лежало да и упало - прямо в черную зябкую ночную тишину, на тусклые доски пола круглой своей головой. И замерло там, спряталось в углу, чуть откатившись от холодильника, словно само испугалось движения и жизни. Нет, лучше уж безмолвие, мрак и неподвижность! А что же могло привести это яблоко в движение, какая сила нарушила шаткое равновесие холодного ночного мира? Случайно ли это? Я исследую свой слабый отклик. Сначала он был страхом, потом любопытством, потом злостью, потом стерся до состояния относительного покоя. Событие было слишком кратковременным. А если бы странности продолжались дольше? Тогда бы сначала усилися страх, потом заработала фантазия, и в моем случае непременно возникла бы злость, и в конце концов я бы совершил усилие над собой, чтобы вернуть миру внятность и определенность, снова вышел бы в сени, зажег свет... А стоило ли? Пусть бы мир оставался таким, каким хочет сам, неизвестным, непостижимым. Словно я как наблюдатель уже не влияю никак на него своим бесполезным вниманием, всюду ищущим смысла.
Я просто осознаю, что еще существую - в этой октябрьской ночи, в этой черной, почти безлюдной деревне, с нелепыми мыслями об упавшем яблоке, над которыми стоило бы посмеяться. Но смех сейчас очень далеко от меня. Он заполняет чьи-то рты и легкие, растягивает в улыбках губы, колышет подрагивающие животы... Он так странен, так не понятен! Лицо и горло забыли, какие, в каком порядке нужно включать мышцы, чтобы это звучало смехом, смехом в осенней ночи... А сердце все бьется и бьется ощутимо-беззвучно в груди, поспешая вслед за часами-инсектами, забегает вперед, ища опоры и твердости в собственном предназначении всасывать и выплевывать мою кровь. И оно знать не желает о том, что порой эта привычка сжиматься и разжиматься кажется мне единственной причиной моего пребывания здесь. Оттуда, из клетки, прикрытой ребрами, ему все равно не видно, ночь это или день. Оно продолжает мое движение во времени к неизвестной цели.
2012 г.