С державным историческим размахом
рождается кухонный анекдот,
и тут же, пробирая до мурашек,
священный тихий ужас достаёт!
То, что потом… «смешнее не бывает»,
как не имеешь, что не потерял,
здесь и сейчас реально поражает
условно или прямо наповал!
Тревожат сроки, словно сны дурные,
проблемные узлы, ни дать, ни взять,
опять-таки провалы возрастные,
но можно ведь… перевернуть тетрадь, –
шанс получить ещё один блестящий
отрезать сразу и с конца начать
марать бумагу, продолжая дальше
опорное пространство расчищать!
Не дай Бог, став большим авторитетом,
на выставку музейную попасть
парадным экспонатом, раритетом,
достойным артефактом устоять!
Присвоив всё, чего я не хочу так,
я съем себя на ревность-зависть всем,
потом в культурном слое окочурясь,
замкну коммуникации систем!
Но что-то всё же заставляет думать
о вечности, ответственно держать
в себе бразды правленья над безумной
толпой, которой лишь права качать,
безвинно плыть на поводу событий
или, напротив, повода искать
уйти в стихии низменных инстинктов
и блага, как трофеи добывать!
Паническое время обеспечит
на апокалиптический расчёт, –
рванёт апоплексическое сердце
и повторится скверный анекдот,
чтоб посмеяться хорошо последним
уже, возможно, только над собой….
Гротеска ждёт бредовая идея –
абсурд прикрыт порядка стороной!
Ужасна участь записных артистов
тех, кто имеет грандиозный дар
на публике изысканно светиться,
пока душой не прогорит дотла!
Отвечу на публичные вопросы
для каждого, но вовсе не для всех,
сам для себя решаясь очень просто
писать успешно, плюнув на успех!
______________
Седой мороз, но небо не без красок
и наконец-то чистые снега, –
пусть праздничным невинным безобразьем
эпоха достаёт, как никогда!
Завидовать ведь некому мне, право,
и, стало быть, наивно подражать
редчайшим исключениям из правил, –
в пародию свой образ превращать!
Восходит солнце, оттеняя голый
привычный холод, стильный неуют,
где подновившись, словно алкоголик,
я от тоски гнетущей не уйду.
Поскольку мне не дожидаться смены,
не стану дожидаться в свой черёд
великих перемен в крутой системе:
кто и откуда, наконец, придёт?!
Всё меньше зная, мало что умея,
уж если ждать чего-то, то конца,
чтоб вновь начать без страха и сомнений
вещать, вершить от первого лица!
Сейчас мороз, а давеча давило
ужасной неразбавленной жарой
с усугубленьем возрастным немилым…
иначе говоря, держу перо!
Держу, едва держась без раздраженья,
ведь подмывает… всё переписать,
тем самым признавая пораженье,
и не могу по-тихому сбежать!
Так, если удаётся ненатужно
не убедить себя, но обмануть,
то большей правды как-то и не нужно,
важнее просто продолжать свой путь.
И это называется свободой,
когда честнее быть уже нельзя,
легко признав бездарность и уродство
основой некой общей пользы зла!
И будучи привычно безразличным,
я «как никто не больше никого»
сопротивляясь, обретаю личность
и становлюсь таким, как мне дано!