Тенями призрачного Дамаска
Выгорит масло в стекляшках ламп.
Время примерит другую маску,
Выбрав бесстрастность тибетских лам,
Вытянет сети легко, не охнув,
Только сегодня улов не густ.
Я открываю пошире окна:
Здравствуй, бессонный Содом-в-снегу.
Эквилибристом застыв на грани,
Даже ругаюсь лишь «волчья сыть».
В доме моем не цветут герани,
И никуда не идут часы.
Выставить что ль на продажу скромность?
Вроде довольно забавный лот.
В тихом мирке опустевших комнат
Я – доктор Фауст, познавший зло.
Часто под грузом излишних фобий
Судьбы ломаются, как слюда.
Стало привычкой смешное хобби
Анализировать, наблюдать.
Всякую дурь изучать под лупой –
В этом есть даже особый шик.
Я препарировал уйму трупов,
Но ни в одном не нашел души.
В высшие сферы спешить не стоит,
Здесь все же лучше скрипеть, чем там.
Пишется медленно миф историй
Тех, что не будет никто читать.
Сотни разложенных в ночь косынок,
Выход на новую высоту.
Корчась от смеха над пляской сына,
Пялится сверху старик-Сатурн.
Ночь убирает на небе утварь,
Вывернут месяца ржавый болт.
Жду с нетерпеньем, когда под утро
В сердце когтями вопьется боль,
Будет ходить и ногами шаркать,
Мерзко зудеть, как слетевший шкив.
Я на доске расставляю шашки,
Мы поиграем с ней в поддавки.
После обратно, в уютный панцирь
(Выверен, сделан почти по ГОСТ).
…Время уходит песком сквозь пальцы.
Вряд ли смогу удержать хоть горсть.
Хватит, пожалуй, уже трепаться:
Не получилось и
не сбылось.
12 декабря 2012 г.