На новый берег продвигаясь,
где не ступали никогда,
природной воле удивляясь,
забыли напрочь про года.
Оставив ложь, тщету и смуту,
перешагнули суету
и к неподдельному приюту
ушли в красу и чистоту.
Мы шли, дорогу впрок не зная,
лишь предугадывая путь.
Нас ожидала Луговая,
маня душою отдохнуть.
Прошли село с достойным храмом,
полюбовались на цветы,
и нам открылась панорама
непреходящей красоты.
Дорога полем вдаль уходит,
деревья рядышком стоят,
кусты в лужайках колобродят,
и птицы вольные летят.
Раскрыт простор в пол-окоёма,
но ждёт заветная тропа,
в лес уводящая от дома,
от всех застывших чувств горба.
Встречаем бойкий муравейник,
брусничник, вечно молодой.
Таятся сердцу откровенья
в лесах и в прелести речной.
Вот незабудки голубеют,
а рядом слёзок фейерверк.
И перья папороти реют
в мечтах догнать сосновый верх.
Лиловы сабельника звёзды,
глядят загадочно в глаза
и говорят: пока не поздно,
цените жизни паруса.
Как устремились сосны к небу!
Как ели в чувствах вторят им!
Осинка с алым флагом лета
дрожит под ветром озорным.
Блестят фиалок аметисты
в тени зелёной тишины,
и любки тонкие душисты,
неподражаемо нежны.
Гуляет солнце луговиной,
где гордо встали две сосны,
и камыши сплошной плотиной
над топью скрытою видны.
По неудобицам шагаем
заросшей поймою ручья,
где перейти его, не знаем,
в ил не увязнув сгоряча.
У берегов трясина липнет
и ноги тянет внутрь себя,
а мы совсем не эвкалипты,
шальных ошибок не любя.
Подвох обходим камышовый-
и вот уже за ручейком:
за нами ивы шар весомый
вдаль откатился колобком.
Лилово-белый белокрыльник
расцвёл над скромною травой.
Идём, зазря не тратя силы,
в край, обозначенный сосной.
Вокруг долина луговая,
за ней стоит кудрявый лес.
Бредём, куда, не понимая,
не прекращая ждать чудес.
Берёзок стройный ряд пред нами,
застыли в небе облачка.
Погода тихими волнами
нас убаюкала слегка.
Себя не чувствуем в походе,
как будто мы плывём во сне
по вдохновляющей природе
в забытой сердца глубине.
Заходим в щедрую прохладу
весёлой леса кутерьмы
и сразу тут себе в награду
рябинку в солнце видим мы.
В ней радость ласково блистает,
вокруг сосновый хоровод,
гераньки алой цвет пылает,
цветок голубенький растёт.
И просыпается улыбка
от света, неги и тепла.
Как бликов трепетна и зыбка
на листьях копытня игра!
В мельчайших бусах паутины
спят разноцветные огни.
Легко меняет лес картины,
не повторяются они.
Берёзок белые отряды
пред нашим взором предстают,
а в них грибы подняться рады:
мы их тотчас находим тут.
Они на диво нам попались:
лес обыщи - и не найдёшь.
Здесь средь кислицы разгулялись:
глядишь, на супчик наберёшь.
На луг приречный мы выходим
и в разнотравьи средь цветов
неторопливо, сладко бродим
в плену душистых ветерков.
Поднялась таволга царицей,
и вероника - синь очей,
а расторопша вверх стремится
салютом взвиться поскорей.
Горошек в ярких синих друзах
собрал разгульные цветы,
с небес лазоревым союзом
их красота давно на ты.
И вероника с незабудкой
покорно вторят небесам,
но медлит сон-трава с побудкой,
живя по собственным часам.
Сурепка с жёлтыми огнями
подъемлет к небу канделябр.
Луг полон ясными цветами,
и каждый цвет на воле храбр.
Среди деревьев видно церковь
за сероватою рекой,
и земснаряд с жирафьим верхом
встал пред деревней на покой.
Днём он неплохо поработал,
теперь расстался с ним буксир,
и вдоль по речке беззаботно
он мимо нас легко проплыл.
Мы шли, и чайки пролетали
за полосою камышей.
Мы открывали сердцем дали
у чистых водных рубежей.
У берегов играли волны
и поднимался стрелолист,
и белокрыльник цвёл привольно,
а воздух был лазурно чист.
Местами белая солома
сплетала вычурно вихры,
а над водой висела дрёма
довольно долго до поры.
То пробегала мимо лодка,
то застывала невзначай,
то неожиданной находкой
нас тихий берег привечал.
Вдруг красноватые листочки
среди зелёной простоты
нам представлялись одиночно
и очень редкие цветы.
Чуть в стороне, за луговиной,
растут деревья и кусты,
взметнули лохмами картинно,
для нас избыточно просты.
А впереди под хвоей рыжей
зияют чёрные стволы:
здесь погулял пожар бесстыжий,
оставив проседи золы.
Но силы вновь нашла природа:
берёзы сверху зелены,
фиалки всходят год от года,
яснотки яркие нежны.
И берег весь травой покрылся,
лишь пятна мелкие углей
лежат, чтоб нам не позабылся
разгул стихии прежних дней.
Мы тут нашли бивак и сели,
чтоб отдохнуть, перекусить,
и во все стороны глядели-
и было некогда грустить.
Пристала лодка рядом с нами:
рыбак пытался лов начать,
но вдруг исчез за камышами,
чтоб в тишине без нас молчать.
Мы ж заболтались не на шутку,
порою весело шутя,
что будем делать ночью жуткой,
пути обратно не найдя.
Но долго зря не унывали -
опять в дорогу собрались,
вдоль тихой речки пошагали:
у нас тут встречи начались.
Кувшинки белые, как звёзды,
раскрыли дуги и лучи,
бутоны светятся морозно,
купаясь в водах, как в ночи.
А рядом мелкие цветочки,
как земляничные почти,
всплывают с водорослей сочных,
сейчас надумавших цвести.
Блинов зелёно-серебристых
в воде уже не сосчитать:
то мирно спят кувшинок листья -
им красоты не занимать.
И мы любуемся цветами,
так неожиданными здесь,
и ходим цаплей над волнами,
забыв невзгод и надоб взвесь.
А цапля тоже тут гуляет:
мы рядом встретили её -
но нас заметив, в миг взлетает,
чтя одиночество своё.
Лишь на мгновенье задержавшись,
она скрывается из глаз.
Тут коршун, в небе распластавшись,
парит, не думая о нас.
Лежат по берегу ракушки,
и белокрыльник фонари
поднял свободно и искусно
над пёстрой зеленью земли.
А за разливами пейзажи,
разнообразием дразня,
давно смущают взгляды наши,
к себе настойчиво маня.
Но всё объять никто не в силах,
уже немало мы прошли,
а лодки, что встречались, мило
за речку не перевезли.
Идти не знаем точно, сколько,
на время глянем лишь едва,
и вновь идём упорно, стойко,
минуя пены кружева.
Вот за протокой лес прекрасный,
но нам к нему не перейти.
Идти мешает берег вязкий,
и брода рядом не найти.
Довольно долго путь искали
между затонов и проток,
по неудобицам шагали,
не встретив узенький проскок.
Пришлось немного потрудиться,
засохших веток наломать,
чтоб в грязь ногами не влепиться
и тут зазря не куковать.
Пока так шли мы, стороною
гуляли мелкие кусты,
над серебристою водою
блистали жёлтые цветы.
И вдруг огромный яркий "лютик"
(не знаю, как ещё назвать)
зажёгся в травах без прелюдий,
и рядом вспыхнули штук пять.