Мой голубь мира – стреляная птица:
ему людские ведомы края,
он знает, где «пастись» и где гнездиться,
дань щедрую по зернышку беря
с живущих и приезжих (с тех двойную,
поскольку «к нам нельзя ж за просто так!»).
Так птица сорная воркует и жирует,
плодит птенцов и разгоняет мрак
своим не слишком чистым опереньем –
сизо-коричневым и сумрачно-седым.
Повсюду – городское наважденье –
они летают в поисках еды,
но больше бродят по ногам почти что,
в ладонь садятся – как к себе в гнездо.
Какая к лешему, скажите, это птица –
зараза захламленных городов!
И тем, кому они «тревожат нервы»:
«Решенье есть», - сказал бы я в ответ.
Они исчезли в Киеве в сорок первом.
И в СлАвянске их тоже нынче нет.
Мой голубь мира – стреляная птица:
ему леса и горы не нужны,
он знает, где «пастись» и где гнездиться,
и там живет, где нет еще войны.