Я снова стара: старей, чем
любые людские речи,
любые живые звуки;
великой звёздной разлуки –
моложе на миг и четверть:
то есть, чем хляби и чем твердь
юнее, но их – и только.
В жилах моих настойка
мыслей на гроздьях горя:
тысячелетней моря,
горных пиков, равнинных
травностей – не до винных,
но до кислотных тонов.
Старость моя – бездонна,
ветхость моя – вселенна,
вечность – бессчётна: тлена
рёбер нечётных Адама.
Насколько стара, незнамо.
Я – никуда не деться –
снова младше младенца.