Наутро стало жарко
в комнатах квартиры,
Потек узор на окнах,
сотворенный в декабре.
Луч солнца, тонкий как стрела
нет, толще - как клинок рапиры,
Проник сквозь штору
и воткнулся в арабеску на ковре.
Прошедшей ночью, долгой и печальной,
словно тризна,
Сошли сугробы с крыш, запели желоба
железным голосом, болезненно капризным,
Им в унисон - капели жалоба,
мольба и ворожба ручьев,
Нашедших тоненькие русла,
как капилляры на руке,
Звенят, пульсируют, несутся,
к большой невидимой реке.