Бабушка, бабушка...
Бабуля...
Прости, прости, прости,
Тебе не нравиться когда так тебя я называю,
И вот опять я забываю...
Прошу сожми мою руку, открой выцветшие глаза,
Услышь меня пусть даже ненадолго,
Но ты неподвижна,
Лежишь как несчастная кукла,
На своём страшном смертном одре,
Держу тебя за руку и понимаю,
День, неделя, месяц!
Время неудержимо, оно берет свое,
Рука холодна и бела словно снег, это уже не ты,
Смерть обдаёт твое тело своим зловонным дыханьем,
Она не щадит, не чувствует боли,
Она лишь посол недоброй воли судьбы,
Плачу... И вспоминаю тебя, другую,
Моложе, властную, но родную.
Жесткую, любящую, хоть и по своему,
Но искренне, так искренне, что прочувствуешь это
Даже через тысячи шкур, сотни масок!
И сейчас я с тобой, слышу слабый вздох,
Прислушиваюсь, боюсь, что он окажется последним...
Не последний, но исход уже близок...