ВНАЧАЛЕ БЫЛО СНОВА…
Не каждое утро встаёшь с чувством выполненного… секса.
И в этот раз, взяв с тумбочки антисклерозную тетрадь, торопливо вписываю туда неострочки. Такое делается всегда,
когда сама память на птичьих правах…
Всё было так, как быть должно.
Всё было так, а не иначе.
Я как всегда залёг на дно.
Залёг на дно и ждал удачи…
Мысль – продуктивная сволочь. Всё в душу влезть норовит. Ей всё равно, что ночь, что полночь.
Помимо того, что я давно окончил наше художественное училище имени товарища Власова, мне иногда удавалось охмурить Музу Поэзии, а иногда и поскакать на заезженном гнедом Пегасе по тесным переулкам междометий.
Давнишние друзья мои отдалились от меня по причине сползания с крутых вершин. И вовсе не с Олимпа.
Они устремились всей толпой на покорение вершин алкоголизма, показывая всем, что не каждый рождённый ползать,
попадает в яблочко. Только остромыслие способно летать.
Лично мои нелады с творчеством прекратились, после того, как я написал – «Прости, Господи, Мою Невостребованность».
Теперь же мои полотна пользуются успехом на выставках-продажах. Мысли в стиле «ню», выраженные художественным языком, дали возможность услышать другим моё имя. Имя художника – его второе «я», его второе дыхание.
Три месяца назад на Эспланадной-29 в помещении выставки – продажи картин произошла встреча с Неким Ш. Он хотел заказать несколько работ. Разговор протекал примерно так…
– Я слышал, у вас тридцать лет творческого труда до седьмого пота. Вы редкий образец профессионализма, а я лишь владелец судов и пароходов… Когда-то, ещё раз перечитав 3-х поросят, я понял, что нужно строить охриненный дом, когда всюду такие волки. Дом то я построил. Дело за малым. Триптихи там, лепнина… В зале фресочку желаю. Два на три… Изображается хор имени какого-нибудь Красного Знамени. Строго в мундирной форме со всеми вытекающими оттуда брелками и эполетами. Они исполняют «Where The Boys Go» вместе с автором Миком Джаггером.
– А, если они будут исполнять «Gun»?
– Можно и её. Только там, в картине всё равно не видно, что поют, а так – песня то про пацанов, каждому из хора рисуется натуральная внешность. Вот фотки моих кентов! Вместимость максимальная! Рядом с Миком в серёдке – я. В манто и с дирижёрской палочкой! Сверху произведения готическая вязь… Нет! Лучше старославянская… «Вы Как Хотите, а Мы Хотим!» В переводе, как бы – «кому, что нравится!»
– Т.е. как на Украине?
– Точно! Или на, или в… Или то, или это… Так вот… В третьем детском зале хочу галерею художественную сделать – Кентавриаду!
– Товарищей своих хотите запечатлеть в детской?
– Нет! Настоящих обыкновенных кентавров. На одной кентавр-пограничник в дозоре. У ног… У копыт овчарка! Что-то в стиле Кустодиева… На другой картине кентавр-участковый возле пивной на углу Татар-базара. Потом кентавры из Лукойла. Ещё штуки три в том же духе. Тему потом придумаю. В конце ряда маленький кентаврик, играющий в морячка у Лебединки. Рядом девочка, зовущая его: «Адей! Поход киля?..»
Проще было бы сказать, что ночью после той встречи мне приснился хор кентавров в водолазных костюмах и в ластах на одно копыто, в сопровождении ВИА «Червоны Татары», которые, притоптывая, дружно выводили: «Эк , вас расколбасило на поэзию!..» Ведь мысль – продуктивная сволочь.
Но ничего такого.
От того суперзаказа я отказался. А кому это нужно, как собаке пятое колесо в телеге?
Зато затем я и стал писать ту скромную картину маслом – «Переход нелегалов через Альпы», висящую теперь в Давосском холле
одного из тамошних знатных миллионеров.
25.05.14.