Двери старых калиток забиты.
По заборам тени собачьи плывут.
Были сторожами, а стали бандитами,
Что поделать, коль с голоду зубы растут.
И впервые они без цепей, без цепей на свободе,
И пока еще нет вожака, но известны повадки людей.
Скоро будут стрелять, ходят слухи в собачьем народе.
Умирать хорошо за идею, а мы без идей.
Наша радость - остаться в живых,
Кость глодать, пускай даже сухую,
Ощениться под самой высокой луной.
Воротиться с охоты и рану лизать ножевую,
Развалившись на брюхе под самой стеной.
Мы - не волки, и нам не везло в этой жизни.
Мы не знали свободы, и вот она есть.
Кошек всех, да бродячих котов перегрызли,
Зря, конечно, на них мы обрушили месть.
У нас нет вожака, потому что есть хлеб и помойки.
Крови привкус соленый, аж зубы зудят.
Но собаки в сраженье - народ очень стойкий,
Потому мы - не волни, и не имеем волчат.
Двери старых калиток забиты.
По заборам тени собачьи плывут.
Были сторожами, а стали бандитами,
Что поделать, коль с голоду зубы растут.