Когда
на каком-то витке
думаешь, что важно, а что не важно,
смотришь – комар вверх ногами на потолке,
маленький вертолёт, не сбитый мой враг вчерашний,
думаешь, вот сейчас возьму табурет,
и чем-нибудь, да вот этой газетой, да не всё равно ли…
а враг спиной к тебе, ему наплевать на тебя, он почти готов умереть,
он теперь одной с тобой группы крови.
Когда
ты глядишь в окно, как дети глядят -
когда им нельзя гулять, и они смотрят в окна -
и наблюдаешь дождь, и думаешь, сколько в тебе дождя,
наверное, столько же, но только зачем, мне не нужно столько,
и ты снова заводишь измученный механизм,
и жмёшь на «пуск» и тихо даёшь команду,
и смотришь с балкона вниз и ещё раз вниз,
просто смотришь с балкона, как дождь на асфальт падает.
А, в общем, к чему это всё, зачем это говорить,
переключаясь с потолка на окно, выходя на балкон, уходя с балкона,
ну вот есть две плоскости, впрочем, наверно, три,
просто третья невидима, просто она зашифрована,
и когда ты звенишь, как пружина, и выше крыш,
и когда ты лежишь на земле, одинок и смертен -
всё равно цепляешься, балансируешь и скользишь
за вот эту третью, на этой третьей, по этой третьей.