Розалия Исидоровна Кауфман (1868–1939),
мать Бориса Пастернака
Розалия родилась и выросла в Одессе, в богатой семье монополистов по продаже зельтерской воды на юге России Исидора и Берты Кауфман. Отец Розы, инженер-самоучка, изобрел способ изготовления этого газированного напитка и сам основал его производство. Он был талантлив, предприимчив и амбициозен; на его фирменном бланке значилось, что Исидор Кауфман является заведующим механических мастерских искусственных минеральных вод. Берта Кауфман была заботливой матерью и всеми силами стремились вывести своих детей «в люди».
Исидор Кауфман считал, что самым надёжным вложением капитала являются образование детей. Весь свой отцовский пыл, все свои несбывшиеся мечты он выплеснул в развитие музыкального таланта первого ребенка — дочери Розалии, решив сделать из нее вундеркинда. Кроме нее в семье росли еще двое младших детей: сын Осип и дочь Клара.
С самых ранних лет, все свое детство и отрочество под бдительном контролем отца Роза трудилась как взрослая — играла на рояле. Уже в десятилетнем возрасте она стала выступать с концертами по городам России и Восточной Европы. Ее сопровождал папа Исидор Кауфман.
О виртуозной игре юной пианистки в газетах писали хвалебные рецензии. Сам Антон Рубинштейн, известный российский композитор, пригласил 14-летнюю Розалию в Петербург и присутствовал на репетиции ее концерта. Позже Борис Пастернак так рассказывал об этом: «Когда она окончила, он поднял девочку над оркестром на руки и, расцеловав, обратился к залу со словами: "Вот как это надо играть"».
По рекомендации Рубинштейна талантливая пианистка отправилась учиться в Вену, к композитору Теодору Лешетицкому. Все годы жизни в австрийской столице были посвящены самозабвенному служению музыке. Лешетицкий уверенно вел 18-и летнюю ученицу к триумфу, после которого о ней должна узнать вся музыкальная Европа. Он даже составил маршрут ближайшего европейского турне молодой пианистки: Германия, Франция, Бельгия.
Но тут случилось непредсказуемое. Розалию Кауфман постигла страшная болезнь. Сказались нечеловеческие перегрузки ещё не окрепшего организма. Речь шла о ее жизни и смерти. Вместо блистательного турне Роза отправилась к родителям в Одессу, где, окруженная заботами родных, сумела победить серьезную болезнь. После выздоровления девушка становится преподавателем Одесской консерватории.
В 1885 году на одной из вечеринок одесской «золотой молодежи» Розалия познакомилась с начинающим художником Леонидом Осиповичем Пастернаком. К моменту знакомства она — уже известный музыкант и педагог, с обеспеченным будущим, профессор Одесского отделения Императорского русского музыкального общества, одна из самых популярных концертирующих пианисток России. Среди ее друзей были Рахманинов, Скрябин. Шаляпин…
А он — талантливый, но никому не известный художник, зарабатывающий на жизнь лишь частными уроками рисования. Удивительным образом после знакомства с Розалией Леониду Осиповичу стала улыбаться фортуна. В 1889 году ему удалось преподнести в дар П. М. Третьякову рисунок «Еврейка с чулком». И в это же году известный меценат приобрел его картину «Вести с Родины», имевшую успех на Передвижной выставке в Петербурге.
14 февраля 1889 года в Москве Розалия и Леонид Пастернак сыграли свадьбу и вскоре переехали в Москву навсегда.
Свою карьеру музыканта Розалия с радостью принесла в жертву семье. 10 февраля 1890 года родился первенец–мальчик. Ему дали имя Борис. Розалия Исидоровна полностью, самозабвенно, страстно, как когда-то в музыку, погрузилась в материнство. Правда с музыкой она не расставалась никогда, но она перестала быть главной в её жизни; главным для Розалии стала семья и маленький Боря.
Семья, как единое целое, создалась с рождением Бориса. Все надежды матери были связаны, так же, как когда-то надежды её отца, Исидора Кауфмана, с первенцем. Мальчик был окружен вниманием, от него ждали успехов. Впоследствии Пастернак напишет строки об отношении всякой матери к своему первенцу, как примечание к словам Богородицы: «И возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем. Яко воззри на смирение рабы Своея, се бо отныне ублажат Мя вси роди». Это она говорит о своем младенце, он возвеличит ее (“Яко сотвори мне величие сильный”), он — ее слава. Так может сказать каждая женщина. Ее бог в ребенке. Матерям великих людей должно быть знакомо это ощущение. Но все решительно матери — матери великих людей, и не их вина, что жизнь потом обманывает их» («Доктор Живаго»).
В 1893 году в семье Пастернак родился второй сын — Александр.
Дом Пастернаков к этому времени стал одним из культурных центров Москвы; он был популярен своими музыкальными и рисовальными вечерами. Знакомство Розалии Кауфман с выдающимися деятелями искусства стало ключевым моментом в карьере ее мужа художника-портретиста. Многие известные люди России с удовольствием принимали приглашения супругов Пастернак принять участие в тематических вечерах. Розалия вдохновенно играла на фортепиано, в это время Леонид Осипович делал наброски портретов знаменитостей, слушавших игру его жены. Благодаря серии портретов выдающихся людей — Рахманинова, Скрябина, Толстого, Горького, Кропоткина, Мечникова — авторитет Пастернака как портретиста вырос среди художников и сделал его знаменитым.
К этому способу — написания портретов знаменитых людей (когда они сами об этом не знают), Леонид Осипович прибегнет и живя в Германии. После эмиграции ему пришлось заново завоевывать имя и немало в этом помогла ему жена. Так, благодаря ее славе талантливой пианистки Альберт Эйнштейн согласился сыграть под ее аккомпанемент в Советском посольстве. Во время концерта Леонид Осипович, находившийся в зале, зарисовал этот момент. Так возник знаменитый рисунок Л. О. Пастернака, запечатлевшего играющего на скрипке Эйнштейна.
Возвращаясь к Гениальной Матери Пастернака, обратимся к мемуарам ее младшего сына Александра. Вот как он описывает свою мать: «Человек добрейшей души, все свои силы и весь свой темперамент отдала она тому, чтобы сложный и противоречивый механизм семьи и профессии художника шел полным ходом, без толчков и ухабов, нигде ни разу не сходя с рельсов; она создавала отцу возможность никогда самому не участвовать в движении этого механизма, и — когда все было ею уже сделано, когда всему было дано направление и механизму дан надлежащий ход, когда мог быть разрешен ей отдых — тогда она внезапно превращалась из машиниста в совсем иную маму, — маму звуков, чудесную пианистку...». «Установив такой путь своей жизни, она отдалась ему всей своей артистической душой. И с инстинктом лучшего выполнения, с каким пчела... лепит идеально-геометрическую форму ячеек сотов, лепила мать нужную форму семьи, и своего дома, и своей музыки. А мы, не зная фактически ничего о музыке, свыкались в эти годы с сутью музыки».
В 1895 году, впервые после шестилетнего перерыва, Розалия Исидоровна снова вышла на сцену. 2 октября 1895 года «Московские ведомости» сообщали о ней, что в фортепианной партии квинтета Шумана «выступит молодая очень талантливая пианистка г-жа Розалия Исидоровна Пастернак (супруга известного живописца)». Пресса приветствовала ее выступления. Но произошел случай, который предрешил дальнейшую артистическую судьбу. Однажды, в разгар одного из концертов Розалии Исидоровне сообщили из дома, что её дети — Боря и Шура внезапно заболели и находятся в сильном жару. Закончив свое выступление, и не дожидаясь окончания концерта, она помчалась домой и, молясь о выздоровлении детей, твердо решила оставить сцену. Вскоре дети поправились. А их мать, верная своей клятве, последующие десять лет с концертами не выступала. Таким образом, Розалия Исидоровна сделала свой жизненный выбор в пользу детей.
Но, отставив сцену, Розалия Исидоровна отказалась не от своего музыкального призвания, а от внешнего блеска, предполагающего успех и славу. В доме царила прежняя атмосфера. Отец был художником и преподавал в частном Училище изящных искусств. А в 1894 он стал профессором Училища живописи и зодчества. Мать продолжала давать уроки музыки, занималась с вокалистами и продолжала устраивать музыкальные вечера, поражая всех своей великолепной и профессиональной формой.
23 ноября 1894 года к Пастернакам приехал Л. Н. Толстой послушать необыкновенную игру знаменитой пианистки. Вот как описывает этот вечер Борис Пастернак: «Я проснулся от сладкой щемящей муки, в такой мере ранее не испытанной. Я закричал и заплакал от тоски и страха. Но музыка заглушала мои слезы, и только когда разбудившая часть трио доиграли до конца, меня услышали». Мать вынесла Бориса из детской в гостиную, он увидел Льва Николаевича Толстого. «Эта ночь межевою вехой пролегла между беспамятством младенчества и моим дальнейшим детством». Впоследствии поэт сказал о Л. Н. Толстом: «Его образ прошел через всю мою жизнь».
Через некоторое время в семье родились ещё две девочки: Жозефина в 1900 и Лидия в 1902 году. Дети подрастали, но Розалия Исидоровна никогда не отступала от своего материнского долга. Несмотря на то, что в доме жили няня и прислуга, Розалия Исидоровна приучала детей к порядку и аккуратности: убирать за собой, заправлять постели, мыться ежедневно с ног до головы водой комнатной температуры. И делали они всё это охотно и с радостью. С большим вниманием Розалия относилась к обучению и воспитанию старшего сына, сама начала учить его грамоте. Отец Пастернака, находившийся по делам в Петербурге и получивший первое письмо от Бори, в восторге писал: «Впервые читал "письмо сына" — этого описать невозможно!»
Мама водила сына в Консерваторию на симфонические концерты, устраиваемые для детей. Они вместе посещали музеи, совершали прогулки по городскому саду. Это был мир искусства, её родной мир, естественным образом вошедший в будни детей семьи Пастернак.
С ранних лет Боря был окружен самыми известными композиторами России, посещавшими семью Пастернак. Он был так увлечен музыкальным искусством матери, которым восторгались все гости, что решил пойти по ее стопам и стать пианистом. Его игру благословил композитор А. Н. Скрябин. Одновременно с учебой в гимназии он прошел шестилетний курс композиторского факультета Консерватории, однако в 1908 году оставил музыку ради философии. Он посчитал невозможным посвятить себя музыке, так как не обладал абсолютным слухом.
В 1908 году Пастернак закончил гимназию с золотой медалью и поступил на юридический факультет Московского университета, а через полгода перевелся на историко-филологический факультет. В эти же годы появились его первые стихи, еще довольно слабые. Розалия Исидоровна не придала значение поэтическим опытам сына. Ее больше волновало его будущее и то, чем Борис будет зарабатывать на жизнь. Весной 1912 года на скопленные матерью деньги он поехал изучать философию в Германию, в Марбургский университет. Там Пастернаку прочили будущее видного ученого, однако он отказался от карьеры философа, так же как ранее — от карьеры композитора. «Прощай философия, молодость, Германия» («Охранная грамота»). Пастернак решает стать поэтом. В апреле 1913 года были впервые опубликованы его стихи.
О своей матери Борис Пастернак писал так: «Она — воплощение скромности, в ней не следа вундеркиндства; все отдала мужу, детям, нам»; «Мама была великолепной пианисткой; именно воспоминания о ней, о ее игре, о ее обращении с музыкой, о месте, которое она ей так просто отводила в обиходе, дало мне в руки мерило, которое не выдержали все мои последующие наблюдения».
А вот что мы читаем о родителях Пастернака в воспоминаниях русской актрисы Софьи Гиацинтовой: «Художник Леонид Осипович — высокий, красивый, с пышной шевелюрой и чудесной улыбкой, одетый в классическую художническую черную куртку с белым бантом на шее; говорил много, шумно, темпераментно». Далее о Розалии Исидоровне: «Врожденный артистизм придавал ей нечто привлекательно-беспокойное. Может это талант, не находя выхода, бился в ней».
Преданная жена и самоотверженная мать, Розалия всегда вызывала у своего мужа и детей чувство восхищения, к которому постоянно примешивалось чувство вины. Но выбор, сделанный когда-то ею, был продиктован материнской любовью, а значит, был единственно верным.
Только один раз, в 1907 году Розалия сделала новую попытку вернуться на профессиональную сцену. Она была страстной натурой и выкладывалась на концертах до изнеможения, а силы были уже не те, у неё заболело сердце. Теперь со сценой (но не с музыкой) она рассталась навсегда. Быть может, кому-то покажется, что Розалия Исидоровна не реализовалась как музыкант и как личность. А если бы реализовалась? Хватило ли бы тогда у нее сил помочь мужу добиться признания как художнику, раскрыть таланты своих детей, стать опорой семьи?
Все дети Розалии Исидоровны добились больших успехов в жизни и стали известными людьми.
1) Борис Пастернак (1890–1960) — русский писатель, один из крупнейших поэтов XX века, лауреат Нобелевской премии по литературе (1958 г.).
2) Александр Пастернак (1892–1982) — инженер, архитектор. Он был знаком со многими интересными людьми, учился вместе с Владимиром Маяковским, дружил с семьей Збарских. Автор впервые вышедших в Мюнхене в 1983 году Воспоминаний о своей матери и отце Л. О. Пастернаке.
3) Жозефина Пастернак (1900–1993) — эмигрировала вместе с родителями в Германию, в 1924 году поступила на философский факультет Берлинского университета, вышла замуж за своего кузена Федора Карловича Пастернака, одного из директоров Баварского банка, и переехала к нему в Мюнхен. В 1929 году она закончила местный университет со степенью доктора философии. Она родила двоих детей, сына и дочь. В 1938 году в Берлине издала сборник своих стихов «Координаты» под псевдонимом Анна Ней, посвященный своим родителям. Второй сборник стихов Жозефины Пастернак «Памяти Педро» вышел в Париже в 1981 году.
4) Лидия Пастернак (1902–1989) — окончила биохимический факультет Берлинского университета, работала в Мюнхенском институте психиатрии, затем в институте Кайзера Вильгельма в Берлине, где познакомилась с английским врачом Элиотом Слейтером, ее будущим мужем. В 1935 году они переехали на его родину, в Англию. А через три года к ним переехали родители и старшая сестра с семьей. У Лидии родилось два сына и две дочери. Л. Пастернак-Слейтер была талантливым менеджером; именно она от имени брата Бориса вела переговоры с английским издательством, которое издало «Доктора Живаго». Лидия также писала прекрасные стихи и была талантливым переводчиком. Многие годы жизни сестры Бориса Пастернака посвятили сохранению и популяризации творческого наследия отца и брата.