За грех наказана святая.
Освободив от уз повиновения,
Бог её одной оставил.
Предав все целому забвению…
Взмахнув крылом, упала в бездну,
В надежде встретить дно,
И вот, на дне лежит бессмертный
И не чувствовала боль.
Лежит она, слезами истекая,
Уста её всё молят о пощаде…
Теперь бессмертный больше не святая,
Теперь она крылатое исчадие…
За что наказана была?
За что подверглась Божией каре?
За что она не умерла?
За что святая стала тварью?
В благоговейный час ночной,
Сошла она из поднебесья,
И шла тропинкою речной,
На зов чудесной песни…
Ступив на мятую траву,
В сиянии голубой луны,
Она теперь в людском миру,
В миру пороков и вины…
А в глубине ночного леса,
Всё колокольчиком звучит,
Всё та же сладостная песня,
Она на зов ее спешит…
Увиден ею огонек,
А возле, песню напевая,
Сидит голубоглазый паренек,
Вино с бокала попивает…
И вот она, в своем сиянии
Предстала перед ним.
С крылами, в белом одеянии,
Сиял над головою нимб…
Он встал и поклонился ей,
Она – к нему уверенно шагнула,
Вняла она – он полюбился ей,
В объятия к нему порхнула…
Стоят они при лунном свете,
Глаза в глаза друг другу смотрят.
В лесу шумит тревожный ветер.
Ему речные волны вторят…
Слились уста их в поцелуе,
Сплелись тела их воедино,
И вот, где чувства захлестнули!
И вот он, страстный поединок!
И грянул гром – слуга небес,
И засияли «стрелы Зевса»,
И озарил тот яркий блеск,
Смеющегося беса.
Исчез юнец голубоглазый,
И побледнела в миг она,
Смотрят на нее два красных глаза,
Восстал перед святою сатана!
Она в испуге содрогнулась,
От него отпрянула она,
Голубкой белой обернулась,
Но так взлететь и не смогла…
Теперь порочны её крылья,
Обожжены грехом любви,
Она Всевышнего простить молила,
За то, что с нею дьявол сотворил…
Молчат в ответ ей небеса,
Взглянув на бледную луну,
Она увидела слова:
«Теперь ты предана ему!»
Теперь она, с двумя крылами,
Навеки аду отдана,
Лежит она на сером камне,
Ей властно молвит сатана:
«За этот грех, что совершила,
За искренность и за любовь,
За то, что счастье подарила,
Будь же ты вовек моей рабой!»
Пройдут года, тысячелетья,
И сменится за миром мир,
Увы, не заживут ее увечья,
И не изменится кумир.
Не ад пылающий, зловонный,
Не мир порочный и убогий,
Не станут для нее иконой,
И не заменит дьявол Бога!