Не напрягая лба,
не мучаясь в натуге,
бредёт моя Судьба,
держась за ручки плуга
и поднимает зябь
под яровое что-то,
не замечая хлябь
и резкий запах пота.
И мыслей никаких,
и никаких условий,
и не летят плевки
бездушною половой,
и не шумит волна
далёким эхом странствий
и сеет письмена
за плугом вслед пространство...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»
За периметром событий ординарные минуты,
дни и месяцы, и годы и столетия горят,
и пластами наслоились с трилобитами в обнимку
люди в копоти и саже под поверхностью Земли.
Всё текуче в мире этом – от вина до горных пастбищ,
от росы до дыма в лёгких с истязаньем альвеол,
только кровь густеет сразу, жадно впитывая порох,
смерть, она и массу косит, и субъекта одного.
Нет у Вечности ни лика и ни формы, только космос,
равнодушный и холодный с высверками дальних звёзд,
нам они ориентиром для скольжения по миру
без отрыва от земного магнетизма и любви...
«»»»»»»»»»»»»»»»»
После дождика трава-то изумрудна,
так и хочется ласкать её рукой,
огрубевшей от крутых российских будней,
пробегающих единою строкой.
По рассвету на балконе сизый голубь
нарезает близ голубки виражи,
мне бы тоже исполнять такое соло
и о возрасте преклонном не тужить.
Ах, да что там перебулькивать пространство,
пустословием природу не щадя,
вековечны у любви стихи и танцы
под эгидой солнца, ветра и дождя!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»