(цикл стихов)
Я был подростком
и ветераны были еще так молоды!
Им было, как мне сейчас.
Как они смогли победить?
На каком оголенном нерве они сломали
германский хребет? Я хотел понять...
* * *
Заголосил разбуженный петух
На прутьях деревенского плетня.
Час солнца, час начала дня,
Степной простор захватывает дух,
Речная гладь и весь в ромашках луг,
И утреннего неба глубина.
Земля, благословенная земля,
Из зернышка взрастившая меня,
Как много приняла ты мук,
Ты знаешь, кто твой враг и кто твой друг
В глуби веков ты начинаешься от Бога,
И до сих пор ты ищешь правды свет...
* * *
Кричащее слово “Тревога”
Вспороло дремавший рассвет,
Теряли тепло постели,
Солдат торопил старшина...
Я знаю, что так начинались ученья,
Наверное, так начиналась война.
Теплел восток.
Дыханием движимый,
Стелился над границею туман.
Безмолвие…
И вдруг, непостижимо,
Внезапным сполохом ударив по глазам,
Взметнулся взрыв...
Дымится рваный след...
Как странно, как жестоко, но вчера
Никто не ждал расстрелянным рассвет.
Циничная, коварная игра —
Чудовищна гармония ума,
Ведь человеческая суть теперь — тупик.
Безумный мир к трагедиям привык,
Но страшная безумию цена...
А за спиной огромная страна,
КружАтся недосмотренные сны,
Над суматохой голос старшины:
-Быстрей, братки, быстрей — война!
* * *
Она пришла и дико и нелепо
В разрушенной судьбе, в слезах детей;
-Малыш, ты чей?
Сиротство беспросветно.
-Был маминым вчера… Теперь — ничей.
Открытые глаза, как родники,
В них правды и добра огонь небесный,
-А что отец?
-Пропал в бою... без вести…
И горьких слов не выбросишь из песни,
Сжимаются от злости кулаки.
И у солдата был родимый дом,
В его селе теперь ни стен, ни крыш,
Подкатывает к горлу твердый ком,
Такой же у солдата был малыш.
Была жена нежна и молода,
И мать была тяжелая годами,
Но говорят, теперь там лебеда,
Там холмики увенчаны крестами.
И вспомнились веснушки, русый чуб,
Раскрытая тетрадь, карандаши,
Как слово первое слетело с детских губ –
Кому пролить слезу своей души?
Кому пролить слезу своей души,
Она еще совсем не зачерствела,
Она же беззащитнее, чем тело,
И ранят ее острые ножи.
Уходит строй разбитою дорогой
В сожженный край, в слезящуюся даль,
У той обочины в надежде и тревоге,
Изведавший сиротскую печаль,
Стоит малыш, глядит в глаза бойцам,
Пытается войне наперекор
Найти давно погибшего отца,
Который первым дал врагу отпор.