Лишь свои предают,
ударяют внезапно больнее,
Продают они нас
за поломанный медный пятак,
И ни совесть у них,
и ни души у них не болеют.
Как ни горько и как ни печально -
но все это так.
Грязным месивом слов,
изощряясь, они злопыхали,
Липким ядом лизали,
зловонный имея язык.
Их нельзя угадать –
они в лагере с нами стояли,
А теперь по углам нам навесить
спешат свой ярлык.
Если что не дано –
обворуют, других оголяя,
Если рыльце в пуху –
за понюх продадут и своих.
За убогую жизнь –
все скулят да хвостами виляют -
Я прощаю им всё, и ... жалею.
Пусть Бог им простит!