Одна из моих подруг на ФБ – Женя Дубровина - попросила меня написать что-то из детских воспоминаний… Оно же у нас с вами было почти общее – ДЕТСТВО, не так ли?
Но то ли время нынче такое, то ли планиды так сошлись, что я не могу перестать думать об Украине. Поэтому и первый рассказ будет грустно-весёлым, с самым добрым приветом из дня сегодняшнего в беззаботное русско-украинское, ОБЩЕЕ прошлое…
Итак. Украина. Начало семидесятых…
То, что у нас есть родственники в селе Царькут, я, конечно, знала. Даже детсадовкой меня привозили туда под бдительным оком бабы Ани на какие-то семейные торжества: свадьбы, юбилеи и т.п.
Обычно мы ездили на бабушкиной служебной «Победе», где по правилам этикета тех лет на всех боковых окнах висели скучно-бежевые плиссированные занавески из шершавого льна. Считалось крайне неприличным, чтобы кто-то мог подсмотреть, что в обкомовской машине едет не партийный босс, а, скажем, его внучка. В связи с этим, дорога в село и обратно мне казалась скучной. А вам бы не показалась? В окнах ни черта не видно. Баба Аня всё время обсуждает что-то с нашим шофёром – тётей Ирой Рахубовской…
Да и в самом «селе» меня особо никуда не отпускали. Шаг вправо-влево от бабушки –равнялись двум часам нравоучений и финальной, поражающей навылет любимой её фразы о том, что «ты, дитя, доводишь меня до кипения, до белого каления». (я, каюсь, дико боялась этих «белых коленей», поэтому вела себя максимально прилично).
Но в первое моё школьное лето, после того, как я была позорно импортирована из пионерлагеря в родные пенаты (об причине депортации расскажу позже), всё пошло вопреки привычному сценарию. Меня отправляли в село одну.
Точнее, даже не так…
А так – ОДНУУУУУ!!!!
Нет, «Победа» с занавесочками, конечно, была. Но она простояла у кривого тына домика бабы Фроси и бабы Ксены ровно пять минут, пока выгружали мой чемодан и пакеты с гостинцами.
А дальше – СВОБОДА!!!!!
- А ты знаешь, что тут у нас, за балкой, есть родник? – спросила меня одна из бабушек.
- Который из земли бьёт? Который настоящий ручей?
- Ага! А рядом с родником запруда получается, там наши гуси и утки пасутся! Хочешь посмотреть?
- Конечно!!!
- Ну и беги! Панамку только надень, чтоб макушку не напекло…
Панамка!
Нет, вы не поняли – ПАНАМКА!
Вот это гадское слово, которое портило мне всё детство, и из разряда нормальных людей переносило в отстойный отряд неудачников-дошколят.
Панамка, а ещё косички, которые мне, как приличной девочке, приходилось заплетать каждое утро и ждать, когда мама из двух крысиных хвостиков соорудит на моей многострадальной голове праздничный торт с бантами…
Ха! Теперь я была одна. Теперь я была свободна. И теперь я знала, что мне нужно делать.
Огромные ножницы я отыскала без труда. Оставалось решить, как я буду заметать следы…
Вы не поверите, но насмотревшись на то, как в обкомовской парикмахерской из кусков чьих-то волос делают великолепные причёски, шиньоны и парики, я не была ни в чём уверена… Выход нашелся слева от дома. И назывался он – сельский туалет (домик с дыркой в полу). Предположив, что отчекрыженные косы, брошенные в вонючую жижу никто извлекать не будет, я приступила к самосовершенствованию!
Буквально через три минуты я уже сильно смахивала на Гоголя (все вспомнят это портрет по школьным учебникам) – одна, задумчивая, в украинском селе, с пробором сикось-накось, жиденькими космами и большим носом! Словом – почти КРАСОТА!
Понимая масштаб последствий демарша, для конспирации я надела панамку. «Последний раз!» - твёрдо пообещала я и пошла к ручью.
Отойдя от дома буквально метров на двадцать, я окаменела от ужаса. На тропике лежало три огромных, сисястых коровы. Еще одна паслась чуть в стороне. Вымени у неё не было, но рога были ещё больше и круче у тех, кто преградил мне дорогу… Коровы косились в мою сторону огромными фиолетовыми глазами и не собирались никуда уходить.
«Ладно! Схожу к роднику в следующий раз!» - легко сдалась я, и развернулась на сто восемьдесят градусов.
Мама дорогая!!!
Ужасу моему не было предела!!!!!!
Прямо рядом со мной на тропинке стояло рогатое, красноглазое чудовище и недобро перебирало ногами, направив два отвратительно острых рога именно в мою сторону. Я поняла, что сейчас мне предстоит погибнуть как обожаемые мною пионеры-герои… как «Мальчиш-Кибальчиш»… как те, про кого я с упоением пела в садике «Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо…»
- БА-БУ-ШКИИИИИИИИИИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – заорала я изо всех сил, и заорала так, что если бы в десяти километрах от меня прятались от врагов партизаны, то они бы услышали эту сирену, и обязательно спаслись!
Так и случилось. Мой ор, наверное, слышало всё село… Во всяком случае, спасать меня прибежало человек двадцать…
Вы можете смеяться, но я, правда, до той минуты не видела реально, живьём ни разу в жизни ни корову, ни, тем более козла…
Возвращение «в хату» было позорным и сладким одновременно. Меня вели домой всем колхозом всю зарёванную, с обчекрыженными косами, со сжёванным козлом подолом платья прям как пионерку-героя, а я еще (сволочь неблагодарная) врала причитающей бабушке Фросе, что и косы мои того… козёл Борька отгрыз…
Когда сегодня к нам в Москву, в гости приезжает тётя Дуся (дочь бабушки Ксены и моя родная тётка), когда налиты первые стопки её настойки и нарезано ароматнейшее в мире сало, мы вспоминаем эту историю…
Всегда!
Обязательно!
Ибо это и есть моя память. Моя Украина… Моё (наше с вами) детство…