Скажи, куда вмешается беда,
к чему высоким стилем – о беде?
Стоят гробы, стоят не в два ряда,
растут ряды и множатся – везде.
И в каждом чей-то сын и чей-то брат.
Как душам упокоиться в войне?
Никто из них не прав, не виноват…
По осени, в туманной седине
уймётся журавлиная печаль,
последний круг – и к солнцу птичий клин.
А в храме у распятия свеча,
и в чьём-то сердце боль сороковин.
Скажи, какое слово может вспять
все реки лжи до ночи повернуть?
И скольких должен Ты ещё принять,
чтоб свет любви укоренил наш путь?..
Была издревле тёмная вода
в неистовых глазах земных божков,
была извека тайная страда
и жертвоприношение.
Таков
был старый мир, таков он и сейчас,
и жертвенник по-прежнему в крови.
Ещё одна – к распятию – свеча,
ещё мольба:
на бой благослови…