Шалому Гречинеру.
В тот день домой не возвратился
Мой ласковый пушистый зверь.
Ушел как-будто провалился,
Не царапнул когтями дверь.
Прокисло в блюдечке налито
Со сдобной булкой молоко
И форточка всю ночь открытой
Была как прежде широко.
Я звал его что было мочи
По переулкам и дворам
Два дня искал и ждал три ночи
И чутко слушал по утрам
Как осыпается орешник,
Как день включает метроном
Осин столетних шум осенний
И чей-то говор за окном.
Потом соседка мне сказала,
Как говорят, что брат убит:
"Его я, кажется, видала...
Он там, на кладбище, висит...
Врагу бы видеть не желала...",-
Сказала жалобно в платок,
И плача, тихо прошептала,-
"Ты не спасешь его, милок"...
Нашел кота у стеллы гладкой,
Увидел, хоть бери да вой,
Он на кладбищенской оградке,
Висел на пике чуть живой.
Потом сосед как-будто в шутку
Поведал, кто кота убил -
Пацан один по кличке "Шунька",
Его за голубя казнил.
Кишинёв.