Огни мелькают города ночного,
На зеркале трамвайного окна.
Как бледный призрак омута речного,
В погасшем небе светится луна.
В приятном летнем сумраке колёса
Стучат об рельсы с сердцем в унисон,
Сбивают лёгкий пепел с папиросы
И на глаза мои наводят сон.
По телу кровь сочится, как у воина,
Вся грудь иссечена шипами роз,
А на душе, как странно! - всё спокойно,
И ни один не мучает вопрос.
Я счастлив, что теперь я Вас не знаю,
Что Вы теперь не знаете меня,
И что теперь, прочна, как твердь земная,
Покрыла сердце вечная броня.
Я счастлив, что отныне мне не надо
Сгорать дотла и снова замерзать,
И что неодолимая преграда
Мешает с Вами жизнь мне вновь связать.
Не стану я мечтать о Вашей коже,
Без боли буду слышать Вашу ложь,
Ваш взгляд во мне огонь зажечь не сможет,
И сладость Ваших губ не бросит в дрожь.
Умом холодным вытесню все чувства,
И встречу так и зиму, и весну.
Ничто меня не вышибет из русла,
Я даже, может, первый раз засну.
И даже молча глядя вслед вагону,
Который Вас уносит навсегда,
Я не позволю с губ сорваться стону
И не спрошу, к кому Вы и куда.
Без Вас на свете мне совсем не хуже.
Пытаться полюбить не стану впредь,
Но как-нибудь, продрогшую от стужи,
Я захочу обнять Вас и согреть,
И если на ногах не устоите,
Рукой я Вас случайно подхвачу.
Обиду, я прошу Вас, не таите,
Пусть мне стерпеть и это по плечу.