Здесь только шалфея синеющий свет –
в уснувшем под тучами поле;
столетий и стран и судеб в голове
сплетаются нити и боли.
А мне б прилепиться – всем сердцем – к одной,
и с нею любить остальное:
как сходится вместе под яркой луной
свет белый над головою.
Гляди, как стремятся в безвестную даль,
в незримую дальнюю точку
туч спины седые, овечьи стада
вокруг обступающей ночи.
Средь звёздной росы – несравненна, одна,
сияет царица, но следом
галактик рассеянные семена
чуть тлеют, и вожделенно-темна
невнятная с ними беседа…
Вот мне бы вписать в этот дивный овал
как творог створенного тела
все мной не домысленные слова,
и в море зыблющиеся острова,
и песни слышимого едва
божественного предела.